– Габриэль Гарсия Маркес «Сто лет одиночества», – без запинки ответил Дэвид.
– А ты не промах.
– Такие вещи нужно знать. Можно не любить, но знать нужно.
– Пойди расскажи об этом подрастающему поколению, и они забросают тебя ни разу не открытыми книгами Шекспира, которые они носят с собой ради хвастовства.
– Это их право. Вы следите за дорогой?
– Да, конечно. Вон видишь впереди дорога уходит влево и там железные ворота? – Эд ткнул указательным пальцем в лобовое стекло, указывая в нужном направлении. – Вот там меня и высадишь.
– Странное место для известного актера.
– Я здесь не по своей воле. С радостью бы сидел у себя дома, потягивая виски и слушая Фрэнка Синатру.
Сбавив скорость, Дэвид остановил автомобиль на обочине почти прямо напротив железных ворот. Место, куда направлялся Эд, производило тревожное впечатление. Покосившиеся ворота, что уже много лет требовали покраски из-за расползающихся пятен ржавчины, скрывали за собой узкую, поросшую сорняками тропинку, в конце которой виднелся серый двухэтажный дом. Рассмотреть строение с такого расстояния не представлялось возможным, но очевидно, оно также пришло в упадок и стремилось исчезнуть из этого мира.
– А для чего вы здесь? Выглядит жутко.
– Ты задаешь лишние вопросы. Наш диалог определенно доставил мне удовольствие, но, пожалуйста, не суй нос не в свои дела, – Эд достал из внутреннего кармана пальто кошелек, а из него – две купюры по пятьдесят долларов. – Я обещал тебе покрыть расходы. Плюс компенсация за потерю времени и моральные неудобства.
– Не нужно. У меня достаточно денег.
– Бери, говорю тебе.
– Я помог по доброй воле. Уберите деньги обратно в кошелек, – настаивал Дэвид, не отрывая рук от руля.
– Странный ты, ей-богу, – Эд приспустил очки на кончик носа, чтобы без лишних помех посмотреть Дэвиду в глаза. – Не знаю и не хочу знать, в чем твоя проблема, но я прямо вижу, как тебя трясет от страха, хоть ты и стараешься этого не показывать. За время, проведенное на сцене, я множество раз видел подобное у молодых актеров или бездарностей. Хотя что я говорю? Такое случалось и со мной. Но знаешь, в чем соль, Дэвид? Если бы, выходя на сцену, я поддавался страху, то загубил бы постановку и всю свою карьеру. Бояться глупо – как говорили в одном известном фильме. А теперь мне пора. Удачи, – Эд развернулся на пол-оборота назад. – Пока, Льюис.
Он выскочил из машины так быстро, что Дэвид не успел ему ничего ответить или даже попрощаться. Дверь захлопнулась и отсекла друг от друга две живые вселенные, скрывавшиеся внутри каждого из них. Гордым и уверенным шагом Эд Зорен преодолевал расстояние, отделявшее его от ворот, а мистер Розен смотрел ему вслед, сожалея, что не осмелился прям спросить, имеет ли актер какое-либо отношение к его прошлому или нет.
Эд не останавливался, не оборачивался, а шел прямо к цели, высоко подняв голову. Могло показаться, будто ворота распахнутся перед ним сами собой, но подобная короткая мысль была лишь иллюзией разума, созданной в дополнение к образу человека. Эд толкнул одну из створок, и она с жалостливым скрипом открылась, после чего он нырнул в образовавшийся зазор и продолжил двигаться по тропинке к дому. С каждым шагом его все больше опутывали густые заросли, словно стараясь не позволить чужаку проникнуть на их территорию.
И в какой-то момент Эд Зорен полностью пропал из вида, потонув в зеленом океане растений.
Только тогда Дэвид тронулся с места и продолжил путь по главной дороге. Тем временем кот уже перебрался обратно на пассажирское сидение и с довольным видом наблюдал за дорогой.
– Что думаешь об Эде, Льюис? – поинтересовался Дэвид, слегка покосившись на кота.