— Совпадений, ваше сиятельство? — осторожно уточняет Кирилл Родионович.
— Конечно! Если бы не получилось так, что граф Самойлов вступил в войну, мы могли бы победить.
— Может быть, — уклончиво отвечает Ярыгин и делает глоток кофе.
— Будь Зверев один, он бы точно не выстоял, даже со всей своей силой. Его бы задавили числом.
— Судя по донесениям, он и в одиночку наносил войскам наших вассалов серьёзный ущерб.
Чернов нехотя соглашается:
— Да, это так. Но всё равно, если бы не войско Самойловых, я уверен, что мы бы одержали верх. Однако теперь нам приходится мириться с проигрышем! Хрипунов и Ватагин мертвы. Рогов покалечен — говорят, что Зверев отрубил ему все пальцы на правой руке. Всё имущество проигравших отошло этому выродку! Ты понимаешь, Кирилл? Зверев получил ВСЁ имущество трёх родов! Представляешь, какую силу он вскоре сможет набрать⁈
— Огромную. При условии, что сможет справиться со всеми активами, что свалились на него. Я не думаю, что сын бродяги в силах разобраться с тем, как работает завод, и как эффективно распорядиться землями. А ведь за все это нужно платить налоги в казну и не маленькие. За такие ленные владения налог будет очень большим, — пожимает плечами Ярыгин.
Чернов раздражённо мотает головой и допивает кофе, а затем подливает себе ещё. Взяв тарталетку с чёрной икрой, он подносит её ко рту, а потом, скривившись, кладёт обратно на тарелку.
— Нет аппетита, — объясняет он своё поведение.
— Понимаю, ваше сиятельство. Меня тоже воротит от одной мысли о том, что ублюдок Зверев будет распоряжаться капиталами наших вассалов, — сочувственно говорит Кирилл Родионович.
— Мы не должны оставлять это так. Зверев бросил нам вызов и победил… хоть и в бою, а не в войне, но это уже уму непостижимо! Мы не смогли раздавить его силой трёх армий! Какой позор. Ты слышал, что за унизительные слухи начали ходить про меня? — с гневной дрожью в голосе спрашивает князь.
— К сожалению, да. Другие дворяне говорят… хм, что вы ударили кувалдой по муравью, но вместо этого попали по собственной ноге, — осторожно говорит Ярыгин.
— Весьма точная аналогия, — бурчит Чернов.
— Про меня тоже болтают всякое. Я ведь сначала проиграл Звереву в суде! Поэтому вы правы, нам необходимо одержать над ним верх, чтобы вернуть себе доброе имя.
— И не только поэтому. Это вопрос не только чести, но и гордости. Мы с тобой не можем проиграть сопляку, совсем недавно ставшему бароном, — разводит руками Роман Витальевич.
Граф Ярыгин делает глоток кофе и, помедлив, произносит:
— Кстати, об этом, ваше сиятельство. Я убеждён, что Зверев действует не по собственной воле. Думаю, что и вмешательство Самойлова не было случайностью. Я с самого начала, как только Зверев проявил свою силу, подозревал, что он работает на кого-то в высших кругах. Теперь лишь убедился в этом.
— Ты думаешь? На кого? — с интересом спрашивает князь.
— Граф Самойлов — вассал князя Голышева. Вполне вероятно, что Зверев именно его агент. Но может быть, он работает на кого-то более влиятельного. Кого-то из высших кругов аристократии, может быть, даже на кого-то приближенного к императору… Он не просто так появился из ниоткуда и так быстро начал взбираться вверх! Ему кто-то тайно помогает и специально столкнул с нами. Кто-то хочет нас уничтожить, а Зверев только инструмент в их руках! Мы думали, что он никто, и попались в эту ловушку.