— Дело вообще не в этом, — перебиваю я.
— А в чём?
— Вы же меня слышали. Хрипунов должен ответить за то, что сделал с моим родом. Они на пару с Роговым вырезали Зверевых под корень, остались только я и мой отец-пьянчуга. Настало время платить по счетам.
— Ты прав, они должны за это ответить. И у нас есть все возможности надавить на противника, но давай будем разумны, — продолжает Самойлов.
— Нельзя отбирать у него вообще всё! Давай заставим его добавить к деньгам земли, которые раньше принадлежали твоему роду, и разойдёмся на этом, — соглашается Писемский.
Кивнув, Борис Анатольевич выдвигает новые аргументы:
— Если Хрипунов откажется сдаваться, нам придётся продолжить войну. Нет никакой гарантии, что мы сможем пробиться под купол в ближайшее время. Это может занять дни, недели и даже месяцы… Наши гвардии уже понесли потери, не говоря уже о том, как дорого обходятся осада и обстрел. Может случиться так, что победа обойдётся нам слишком дорогой ценой. В плане финансов и в плане жизней тоже.
— Вот именно. Сейчас наилучшая возможность заключить мир, надо ей воспользоваться! Если продолжим, то можем и проиграть. Война непредсказуема — что, если вступит кто-то ещё, или Хрипунов найдёт способ нанести ответный удар? — вкрадчивым голосом говорит Валерий Васильевич.
— Ладно-ладно, стоп. Я вас понял, продолжать войну вы не хотите, — подняв ладони, говорю я.
— Мы не бросаем тебя, Андрей. И если не получится договориться сейчас, то будем биться до конца. Мы лишь просим прислушаться к голосу разума, — положив руку мне на плечо, произносит Самойлов.
— Мой голос разума говорит, что я должен забрать у него всё. Если он выбирает смерть — так тому и быть.
Сбросив руку графа с плеча, я решительно направляюсь к Хрипунову. Виктор делает шаг в сторону, освобождая мне место. Встаю перед Владимиром Сергеевичем и смотрю ему прямо в глаза.
— Поединок. Вы и я, прямо сейчас. Кто выиграет — забирает всё, включая жизнь противника.
Лицо Хрипунова напрягается, превращаясь в застывшую маску. Задрав подбородок, чтобы сделать видимость, будто глядит на меня сверху вниз, он отвечает:
— Нет. Я не опущусь до поединка с вами, барон Зверев.
— Кто бы сомневался, — тихо говорит Виктор, но все его слышат.
От меня не укрывается, как один из спутников Владимира бросает на него хмурый, почти ненавидящий взгляд. Судя по лычкам, это капитан его гвардии. Догадываюсь, что у него на уме.
Расстроенно цокнув языком, я говорю:
— Мы все сделаем вид, что не расслышали, ваше сиятельство. Ещё раз: предлагаю поединок, чтобы закончить войну здесь и сейчас. Если вы победите, то получите всё мои имущество и земли, включая земли и имущество Ватагина и Рогова. Если выиграю я, то получу всё ваше. Обещаю, что никто не тронет вашу семью и ваших людей. Все члены вашего рода получат от меня пособие на безбедную, хотя и не роскошную жизнь. А если вдруг случится так, что вы победите, то вам не придётся об этом думать — только наслаждаться выигрышем.
Писемский тоже решает выступить: