Орден Багровой бури 3

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ты удивишься, Зверев! Или самого уже ноги не держат?

— Ещё как держат. Пошли, если не боишься.

— А чего мне боятся? — с вызовом спрашивает она.

— Я так тебя измотаю, что утром встать не сможешь, — говорю я.

— Ты… что? Ты про танец говоришь? — лицо Ларисы вдруг становится почти таким же ярким, как её волосы.

— Конечно. А ты про что подумала?

— Ни про что, — бурчит она, принимая мою протянутую руку.

Идём танцевать, но на сей раз, я прошу музыкантов сыграть что-нибудь помедленнее. Кладу руку на талию Ларисы и принимаюсь кружить её в медленном танце. Во время танца Огонёчек то крепко прижимается ко мне, то вдруг смущается и разрывает дистанцию. Заглядывает мне в глаза, будто собирается что-то сказать, но никак не решится.

Скоро уезжают и Самойловы. Барон Писемский и командор переходят к тяжёлым напиткам и осушают уже вторую бутылку коньяка, закусывая оставшимся мясом. На нас с Ларисой никто не обращает внимания. Мы делаем перерыв, во время которого она ходит припудрить носик, а затем залпом выпивает ещё бокал красного и снова зовёт меня танцевать.

Соглашаюсь, и мы возвращаемся на танцпол. Лариса снова прижимается ко мне так близко, что я через одежду чувствую жар её тела.

— Спасибо за праздник, Андрей, — говорит она.

— Пожалуйста. Тебе спасибо за то, что помогла во время войны.

— Разве я могла тебя бросить⁈ — возмущается она.

— Такая возможность была. Но ты храбро сражалась, и я благодарен за это, — глядя ей в глаза, произношу я.

Огонёчек ничего не отвечает. Бросив быстрый взгляд по сторонам, и убедившись, что никому нет до нас дела, она вдруг останавливается и говорит:

— Андрей.

— Что?

— Это… в общем… да пошло оно всё!

С этими словами она притягивает меня к себе и жадно, со всей страстью целует. Уже знакомый клубничный вкус её губ смешивается со вкусом вина, и поцелуй ударяет в голову сильнее, чем алкоголь.

Понимаю, что со стороны Ларисы это импульсивный поступок, о котором она, скорее всего, наутро пожалеет. Но не отталкивать же её? Тем более, что поцелуй такой приятный и обжигающе горячий, что я едва не теряю голову.