Долгие годы я любила пудрить людям мозги, убеждая их, что замужем. Для многих мужчин это делало меня более желанной, поскольку запретный плод всегда сладок. И каждый раз, когда они достигали желаемого, мои поклонники понимали, что это не они добились того, чего хотели, а я обвела их вокруг пальца. Много раз мне делали предложение, а я с надменной улыбкой отказывалась и просто уходила, оставляя человека стоять на одном колене с кольцом в руках. Я ни разу не обернулась, чтобы посмотреть, потому что мне и так было ясно, что сейчас происходит с тем, кто остался позади. Всю свою жизнь я пыталась доказать себе и людям, что я выше и сильнее остальных. Это стало моей идеологией и даже, наверное, верой. Я просыпалась день за днем лишь для того, чтобы одолеть кого-то в неравной схватке. А теперь мне ничего этого не нужно. Впервые в жизни я подумала о том, что встретила человека, которому готова сказать «да» в том случае, если он предложит мне выйти за него.
Я уверена, что Саймон вернется из больницы, но я не могу сказать, какой станет моя жизнь. Изменилась ли я? Частично. До сих пор рассуждаю как эгоистка. Вспомнив о Саймоне, я подумала лишь о том, какой станет моя жизнь, а не его. Я прекрасно знаю, что если захочу, то могу привязать его к себе настолько, что без моего ведома он и шага ступить не сможет, уже не раз проходила через подобное. А вдруг он и правда не такой, как все остальные? Не стоит думать об этом. Я просто должна дождаться, когда он вернется домой, и тогда все станет ясно.
Не говоря ни слова таксисту, я отдала деньги и вышла из машины. Он что-то промямлил вслед, но мне были абсолютно безразличны его слова. Из-за сгоревшей церкви священник вел прием людей прямо у себя дома. Ему выделили большую квартиру в центре города с тремя комнатами. В одной из них он сделал спальню, другую оборудовал как раз для общения с прихожанами, а третью превратил в гостиную. Дверь мне открыла молоденькая девушка, одетая в длинное строгое платье темно-коричневого цвета.
– Здравствуйте, вам придется немного подождать. Святой отец пока занят.
– Конечно, подожду. Вы не могли бы сделать кофе?
– К сожалению, закончился. Остался только чай, – ответила девушка, явно остерегаясь меня.
– Что ж, давайте чай.
Девушка удалилась на кухню, а я прошла в гостиную и села на диван. Это была скромно обставленная светлая квартира: выцветший ковер, легкие прозрачные занавески, довольно старая мебель. До этого момента я никогда не обращалась к священнику. Давно, в детстве, мама таскала меня в церковь, но когда мне исполнилось двенадцать, я решительно сказала, что больше туда не пойду. А сегодня, сидя в машине возле своего дома, я почувствовала, что должна приехать. Не могу сказать, почему у меня возникло такое желание, более того, я даже не представляю, о чем мне с ним говорить, но эта встреча мне необходима.
Из кухни вышла девушка с подносом в руках, на котором стояли чайничек и одна фарфоровая чашка. Она поставила его передо мной на стол и молча, не глядя мне в глаза удалилась.
– Спасибо, дорогая, – громко сказала я ей, но ответа не последовало.
Чем я так напугала бедняжку? Я взяла чайник и налила полную чашку. Аромат крепкого чая распространился по комнате.
Как же мне быть, если это не просто предчувствие? Если я окажусь права, то вся моя жизнь изменится настолько, что и представить страшно. Вполне возможно, что и мои внутренние перемены начались именно с этого момента.
Из соседней комнаты вышли молодой священник и пожилой мужчина. Мужчина улыбался и благодарил святого отца. Приятно видеть, когда кто-то может быть по-настоящему счастлив без всякого притворства. Они попрощались, мужчина учтиво кивнул мне и пошел в прихожую одеваться.
– Добрый день, как я могу к вам обращаться? – поинтересовался священник.
– Мария, святой отец.
– Очень приятно с вами познакомиться. Проходите, Мария, – пригласил он.
– Благодарю.
Я прошла в комнату и так же, как и в гостиной, не увидела ничего необычного. Пара кресел и круглый стол – это ровным счетом все, что там располагалось.
– Как видите, квартира не предназначена для наших целей, но с этим ничего не поделаешь. К сожалению, пока нет возможности соблюдать тайну исповедования.
– Ничего страшного. Тем более что я пришла к вам не ради отпущения грехов.