– Г-г-главврач с-с-сказал, что м-мне н-н-нужна оп-перация, чтобы из-з-злечиться.
– Что он сказал? – я не поверил своим ушам.
Дверь палаты отворилась, и на пороге появились трое санитаров. У каждого на лице была все та же злобная улыбка, которую я увидел в первый день, когда пришел в себя. Потирая руки, они медленно подошли к нам.
– Доброе утро, господа умалишенные. Ну что, мистер Ларсен? Вас уже ждут.
– Где его ждут? – вмешался я в разговор, загораживая Уильяма.
– На операции, доктор. Просим вашу интеллигентную морду не вмешиваться и отойти в сторону.
– А не пойти ли тебе самому куда подальше? – вырвалось у меня.
– Мне? Сейчас посмотрим, кто из нас и куда пойдет. – Уверенными шагами санитар двинулся к нам.
Он схватил меня и c легкостью откинул в сторону. Я пролетел несколько метров и ударился спиной о стену. Боль была не столь сильной, как я ожидал. Тем временем двое его друзей набросились на меня, а он сам заломил Уильяму руку и потащил из палаты. Я без остановки получал удары по корпусу и голове. Один за другим, один за другим. Перед глазами всплыли образы крови, скапливающейся под кожей в местах ударов. Каким-то чудом мне удалось схватить одного из санитаров за ногу и повалить на пол. При падении он налетел головой на железный каркас кровати, заревел как раненый зверь, вскочил и, схватил меня за шею, начать душить. Второй санитар с удвоенной силой наносил мне удары один за другим.
– С-с-саймон! – все еще слышался крик Уильяма. – С-саймон!
Я не мог ему ничего ответить, так как жесткая рука санитара сдавила горло. Они били меня, не останавливаясь ни на секунду, а я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я чувствовал, как рот заполняется теплой кровью. Еще один удар – и раздался хруст ребер, но это их не остановило. Я извернулся и со всей силы ударил державшего меня санитара затылком по носу. На долю секунды его хватка ослабла, и мне вполне хватило времени, чтобы вырваться и накинуться на второго молодчика. Он не сумел устоять на ногах и повалился на спину, а я уселся сверху на его груди. Черная пелена ярости окутала разум. Не я управлял своими кулаками, а гнев, которому не было предела. Я бил его прямо по морде, не думая ни о чем, мечтая лишь вогнать его нос поглубже в череп. Плевать на себя, плевать на других! Я был готов действительно убить его. Через секунду я почувствовал укол в шею, и все тело обмякло. Обернувшись, я увидел Амелию с шприцем в руке. Что было потом? Я отключился.
Несколько часов я пролежал без сознания. Перед глазами носились непонятные образы серой действительности, сломавшие мою счастливую жизнь, в которой было все, о чем может мечтать простой человек. Я видел лица людей, знакомые места, события, которые легли на мои плечи каменным грузом. Пути назад нет – только вперед. Чтобы снова выбраться на свет, я должен нырнуть в ад с головой. Но по силам ли мне это?
Куда они увели Уильяма? На какую-то операцию. Бедняга знал, что его ждет, и именно поэтому так боялся. Он просил меня о помощи, и я пообещал, что все будет хорошо, но подвел его. Я – амебная тварь, не способная защитить своих близких! Бедный Уильям… Никто не может помочь ему. Я уверен, что они хотят сделать что-то очень страшное…
– Саймон, очнись, – вытащил меня из болота сна нежный женский голос.
Правый глаз очень болел и открылся с большим трудом. Я снова был привязан к кровати, а на ее краю сидела Амелия.
– Прости, что мне пришлось так поступить. Этого требуют правила. – Ей было стыдно.
– Правила. Лучше бы ты вколола снотворное этим скотам. Как ты могла? – Я смотрел на нее без капли сочувствия.
– Прости. Я еще долго не смогу себя простить.
– Ладно, проехали. Сильно мне досталось?
– Прилично, но ничего страшного. Переломов вроде нет.