– В ребрах как минимум есть трещина. Я слышал хруст костей. Теперь я попал в число буйных пациентов?
– Нет, – она помотала головой. – Пока нет.
– А что с Уильямом?
– По приказу главврача его увезли на операцию на мозге.
– Что? На мозге? Они даже не представляют, что нужно делать! Ты их не остановила?
– А что я могла сделать?
– Убить их к чертям собачьим! Ты говорила мне о человечности и о том, что хочешь бороться с происходящим здесь беспределом, а сама позволила им увести Уильяма!
– Это не в моих силах.
– Зато, видимо, разглагольствовать – в твоих. «Не в моих силах» – оправдание слабых. Этого я простить тебе не смогу.
– Пойми, Саймон…
– Нет! Уйди отсюда!
На глазах Амелии выступили слезы. Еще несколько мгновений она колебалась, но потом поднялась с кровати и вышла из палаты. Что они сделали с Уильямом? Где этот чертов Гюнстер? Хотя он наверняка с ними заодно. Похоже, что сегодня я потерял последнюю надежду вернуться к нормальной жизни. Внутри меня что-то оборвалось, и я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу залечить эту рану. Черта пересечена – все. Сколько прошло времени? Они должны были уже закончить свою операцию.
– Саймон, – услышал я голос Оливера Гюнстера.
– Легки на помине. Что вы хотите мне сказать? Дайте угадаю! Я не оправдал ваших надежд и повел себя как законченный псих? Да, вы правы! Лучше быть психом, чем считаться нормальным среди таких, как вы!
– С чего вы взяли, что я хотел осудить вас?
– А разве вы пришли, чтобы похлопать меня по плечу и наградить медалью за отвагу?
– Нет, Саймон. Я пришел осмотреть ваши раны.
– А что по поводу драки? – Меня удивляло спокойствие Гюнстера.
– Это мы с вами обсудим в другой раз.
– Неужели у вас нет ни одного комментария? Ни единого слова?