— О, кажется, понимаю…
— Проверь, — посоветовал я.
Он осторожно вытащил одну спичку, повертел в пальцах, посмотрел на меня с вопросом в глазах.
— Боковые стенки, — подсказал я.
Он повернул, осторожно чиркнул, тут же вытянул руку, чтобы искры не попали в глаза, но спичка вспыхнула ровным огнём и медленно горела сперва верхушка, где была сера, потом огонёк опускался ниже и ниже, пока не дошел до самых кончиков пальцев. Он выпустил, догорающий огрызок упал на землю, но Горчаков не затоптал, а очень внимательно смотрел, как деревянная палочка догорает, осталась только крохотная обугленная закорючка.
— Как всё просто, — проговорил он странным голосом.
— Ага, мелькнула мысль, просто. Две недели отрабатывал технологию, потом вручную строгал, клеил, смешивал, наносил, и всё для того, чтобы сделать этот никчемный коробок с полусотней спичек!
— Да, — согласился я, — мир нечто вроде спичек знает уже тысячу лет, но всё ещё пользуется кресалом и огнивом.
Он проговорил задумчиво:
— Ну, спички можно купить и в Санкт-Петербурге…
— Только часто взрываются, — напомнил я, — самовозгораются, дают большой огонь и моментально сгорают, а ещё обжигают руки и даже морду лица. Да ещё и содержат ядовитый фосфор, которым травятся курсистки и нервные барышни.
Он хмыкнул, знает, достаточно отломить несколько головок спичек или просто соскрести фосфор с палочек и проглотить, запив водой, и смерть обеспечена.
— И ты знаешь, — уточнил он, — как сделать проще? И чтоб ими не травились? И это в масштабах огромной империи?
— Знаю, — сказал я, — но всё некогда, сам видишь. А ты предлагаешь тратить драгоценнейшее время ещё и на ухаживание за этими… ну, барышнями.
Он подумал, кивнул.
— Помогу. Скажи, что надо сделать.
— Ого, — сказал я с интересом, — ты так в меня веришь?
Он раскрыл уже рот, чтобы ответить, но светски улыбнулся и сказал шёпотом:
— К нам идёт Комаровский, граф. Поговорим и уходим.
Коробочку со спичками торопливо сунул в карман, я вздохнул с облегчением, а то как-то засвечиваемся, подтянулся и сделал умное лицо, к нам приближается с легкой улыбкой на крупном жестоком лице высокий мужчина в генеральском мундире, которого почти не видно под эполетами, аксельбантами и многочисленными звездами.