Граф Комаровский, зеттафлопник тотчас же подсказал, что зовут его Евграф Федотович, генерал-адъютант, воевал рядом с Суворовым в Итальянском и Швейцарском походе, начальник полиции, а сейчас назначен одним из командиром Отдельного корпуса внутренней стражи.
Грубая животная мощь окутывает графа, как облаком, он не только выжил в Швейцарском походе, из которого вернулось мало, но и раненых солдат тащил на себе, что плюс ему в репу, и сейчас силен, свиреп и смотрит так, словно ищет кого бы в кутузку прямо сейчас и надолго.
— С этого и надо было начинать, — буркнул я мысленно, выпрямился, как и Горчаков, отвесил строго регламентированный поклон.
— Отдыхаете, молодые люди? — спросил Комаровский, но смотрит только на меня. — В соседнем зале стол с хорошими винами.
Горчаков молча бросил взгляд на меня, я ответил, подбавив в голос виноватости: Комаровский, граф.
— Спасибо Евграф Федотович, с удовольствием бы, но сегодня нужно сделать ещё много дел, голова должна быть очень уж трезвой.
Он изучающе смотрел на меня.
— Вадбольский?.. Наконец-то в вашем древнем угасшем роде зародилась жизнь.
Я ответил почтительно, сделав вид, что малость уязвлен:
— Вадбольских в одном только Санкт-Петербурге человек пятьдесят… А по матушке России несколько сотен!
Он хмыкнул.
— Все вялые, как караси на дне высыхающего озера. А вы, как слышал, выстаиваете под нажимом соседей?
Глава 12
Я дернулся, вон Горчаков смотрит непонимающе, с другой стороны жандармы есть жандармы, обязаны всё узнавать первыми, ответил виноватым голосом:
— Просто отклоняю их попытки меня… поглотить.
Он усмехнулся, кивнул.
— Поглотить, хорошее слово. Ну это ожидаемо. Вы так молоды, но Саша говорит, вы твердый орешек, с ходу не раскусишь.
— Буду держаться, — ответил я скромно. — На чужое рот не разеваю, своё постараюсь не отдать. То, что нас не убивает, потом очень об этом жалеет.
Он некоторое время смотрел изучающе, повернулся к смирно застывшему Горчакову.
— Саша, — сказал он властным голосом, — я его лучше себе заберу, чем вам отдам! Что ему пыль канцелярских кабинетов!.. Он же боец, да ещё какой умный и расчётливый!