Мы быстро взбежали по ступенькам, он буркнул, не глядя в мою сторону:
— Юрий, не всё так просто. Мир в Европе держится и на том, что все правительства знают, что происходит у соседей. И, если какая страна вдруг начнет увеличивать армию, все настораживаются, шлют запросы, а потом объединяются против общей угрозы.
— А сами спешно развивают научно-техническую базу, — напомнил я. — Поверь моим словам, та страна, которая первой вооружит армию скорострельными винтовками на пять патронов, тут же начнет войну в Европе и… победит!
Он скептически улыбнулся.
— Так уверенно говоришь, словно знаешь, кто начнет и кто победит!
— Знаю, — ответил я.
— Кто победит?
— Да.
— Кто же?
Я ответил медленно, уже понимаю, что он меня подловил на «слабо»:
— Лучший друг твоего отца. С которым по субботам пьют коньяк и играют в шахматы. И с кем вместе на охоте убили двух медведёв.
Он посмотрел удивленно, расхохотался:
— Ну, Юра, у тебя был такой серьёзный вид!..Мой отец играет в шахматы… кстати, откуда это знаешь?.. с послом Пруссии герцогом Лауэнбургом.
Я прервал:
— Он же Отто Эдуард Леопольд, граф фон Бисмарк-Шёнхаузен. Да, он друг России и всячески противился союзу Англии и Франции, когда те запланировали Крымскую войну…
Он в великом и чуть преувеличенном изумлении вскинул брови.
— Какую-какую войну?
Я нехотя улыбнулся.
— Которая уже началась. Её сейчас называют «Восточной войной», потом назовут «Турецкой». И в которой нам зададут жару, уж поверь… Ну ладно, не верь, сам всё узнаешь. А винтовку всё-таки не отдам. Разве что услышу нечто очень положительное. А то покажу вам, а через месяц начнут выпускать в Англии сразу на трёх заводах. Или в Пруссии. Так и передай отцу. Но не Бисмарку. Хотя он всё же наладит выпуск этих или подобных винтовок… Но, думаю, Франция успеет раньше.
Он нахмурился, видимо и сам знает, что не всё слажено в нашем правительстве, слишком взаимосвязано с высшим обществом, в Европе вообще говорят, будто в России политику определяют в салонах.