Дорога к столице вымощена булыжником, всё красиво и ровно, автомобиль несётся, как стрела, почти не подпрыгивает и не потряхивает, камни уложены хорошо, на скорости проскакивают под колесами как идеально уложенный асфальт.
Я не автомобилист, мне лучше в простом автобусе добираться до места, там могу встать спиной к движению и читать книгу, не обращая внимание на правила дорожного движения, но здесь либо идешь пёхом, либо нанимаешь извозчика или покупаешь автомобиль. До службы такси здесь ещё не додумались.
В зеркальце заднего вида появились два автомобиля, я полюбовался их элегантными формами, хотел снова сосредоточиться на дороге, но что-то насторожило, снова поймал взглядом оба авто.
Во-первых, автомобили вообще-то редкость даже в городе, а уж вот так на пути из нашей глуши в столицу увидеть сразу три авто как-то непривычно.
Дроссельмейер уловила что-то, спросила быстро:
— Что-то не так?
— Всё так, — сказал я успокаивающе. — У Сюзанны синие глаза…
— Вадбольский!
— Но про глаза можно?
— Про глаза можно, но лучше нельзя, я же вижу вас, Вадбольский!..
Вот так, разговаривая и обеими руками держась за руль, создавать даже самую простенькую иллюзию очень непросто.
Второй автомобиль преследователей догнал первый, поравнялся с ним, оба ускорились и начали приближаться очень быстро.
Я не стал изощряться, представил тот могучий валун, который я сумел самым первым и украсил им на трое суток задний двор, натянул на него ППН, то есть, пленку поверхностного натяжения, сосредоточился и как бы метнул на дорогу за моим авто.
По всему телу ударило слабостью, какое-то время чувствовал, что не смогу отбиться и от воробья, потом начало отпускать, а в это время догоняющие нас автомобили настолько резко повернули рули один налево, другой направо, что слетели с дороги, закувыркались.
Их подбрасывало и било о землю с такой силой, что распахнулись дверцы, у одного открылся багажник, брызнули стекла, а из салонов вылетели люди, из одного трое, из второго четверо.
Дроссельмейер уловила мой какой-то не такой взгляд, оглянулась, ахнула.
— Ой, там катастрофа!.. Вадбольский, нужно остановиться, помочь!
— Там мужчины, — сказал я гордо. — Мы рождаемся для битв и красивой гибели!
Она вскрикнула возмущенно:
— Что красивого погибнуть в грязной луже?