— Староста, — обратился ко мне Степка, — что будем делать?
— Ждать, — ответил я. — Думаю, сегодня штурма не будет. Они лагерь разбивают. Окопаться решили.
— А что потом? — не унимался Степа.
— Потом? — я пожал плечами. — А потом будем посмотреть.
Легко сказать — «будем посмотреть». А что тут смотреть? Одно дело — от разбойников отбиваться, а другое — против целого войска. Да еще и с Душаном во главе. Этот просто так не отступится. Ему же Березовка как кость в горле.
Я спустился со стены. Дружинники разошлись по своим постам. Ополчение тоже пока отпустил по домам. Пусть отдохнут. Если что — позовем.
Народ, конечно, на взводе. Все понимают — дело плохо. Одному Душану мы бы еще, может, и дали отпор. Но с ним же еще и Ярополк с Прохором. И у каждого свои люди.
Зашел в дом старейшин. Там сейчас, считай, мой штаб. Золото и серебро перепрятали в подпол. Надежное место, не найдут. Если только кто-то из своих не сдаст. Либо старейшины. Но вряд ли старики будут идти против воли народа. А народ сейчас на моей стороне.
Мрачные, как тучи Старейшины — Радомир, Любомир и Тихомир — сидели за столом. Добрыня, сын Радомира, стоял у окна, скрестив руки на груди.
— Ну что, староста, — начал Радомир, — договорился?
— А что тут договариваться? — я сел на лавку. — Они своего добиваются. Хотят, чтобы вы им меня выдали, да еще и золото отдали.
— И что ты им ответил? — спросил Любомир.
— А что тут отвечать? — я усмехнулся. — Послал куда подальше.
— Мудро, — пробурчал Радомир. — Очень мудро.
— А что мне, на колени перед ними падать? — огрызнулся я. — Или ты хочешь, чтобы я Березовку им сдал?
— Не хочу, — покачал головой Радомир. — Только вот, боюсь, не устоим мы против них. Много их, а нас мало.
— А про какое золото толковали? — спросил Тихомир.
Вот ведь нашел о чем думать старый пень. Я вкратце рассказал о том, что имеется запас золота, которое я намыл неподалеку. Старешины были удивлены. Либо они хорошие актеры, либо они действительно не знали об этом. Я все глаза проглядел, вглядываясь в физиономию Радомира, чтобы понять его реакцию. Но так ничего и не понял.
Я махнул рукой и сказал, что не о золоте надо думать, а о том что делать дальше.
— Будем драться, — твердо сказал Добрыня. — Не отдадим Березовку.