— Ладно, — сказал я. — Допустим, я тебе верю. А что ты будешь делать, если мы тебя отпустим?
— Клянусь Велесом, — залепетал разбойник. — Больше не подойду к вам. И другим не позволю.
Врать он, конечно, не перестал, но в целом, я ему верил. Сейчас он был напуган и вряд ли решится снова напасть на нас. По крайней мере, в ближайшее время.
Отпустить? Или забрать их к себе? Кто за ними будет присматривать? И так одного на мельнице держим.
— Ладно, — сказал я Степану. — Развяжи его.
Степан перерезал ремень, и разбойник, потирая затекшие руки, поднялся на ноги.
— Иди, — сказал я. — И чтобы я тебя больше не видел.
Разбойник кивнул и, не оглядываясь, бросился бежать по тропинке.
Вот, разбойничье племя. Даже про дружков не спросил.
— Староста, ты уверен, что надо было отпускать? — спросил Степан.
— А что нам с ним делать? — пожал я плечами. — В Березовку вести? И что с ним потом делать? Пусть идет.
— Может ты и прав, — согласился Степан.
Двоих оставшихся мы тоже привели в чувство, ничего нового они не сказали, поэтому под клятвенные заверения разбойников о вечной дружбе, мы их отпустили. Врут, конечно. Но просто так убивать их не имело смысла. Да и не готов я к такому бессмысленному кровопролитию. Вот если еще раз попадутся, то создам «пленный» стройотряд. Пусть работают на благо села. Пока же мне некем их даже сторожить. Вон Милава за сторожа сидит на мельнице. Благо, тот разбойник недееспособен пока.
Обратно мы шли молча, каждый думал о своем. Меня не покидало ощущение, что мы ввязались во что-то очень опасное. И дело было не только в золоте. Кто-то явно хотел нам помешать.
Вернувшись в Березовку, я первым делом отправился к кузнецу. Еще не так поздно, только золотится закат. Нужно было срочно делать лопаты и приниматься за частокол. Я отдал кузнецу все железо, которое нашел на мельнице: цепи, которыми были скреплены бревна, ведра с металлическими ободами, какие-то ржавые скобы. Как я понял позднее, все это богатство на самом деле было сокровищем. Святослав не поскупился на обеспечение мельницей всем необходимым. Да и с разбойников что-то да осталось — ножи и топоры.
— Вот, — сказал я, выкладывая все это добро перед кузнецом. — Делай из этого лопаты.
Кузнец, кряжистый мужик с закопченным лицом, удивленно посмотрел на меня.
— А что это — лопаты? — переспросил он. — И зачем?
— Надо, — коротко ответил я. — Завтра с утра все село пойдет лес валить. Будем частокол ставить.
— А частокол зачем? Есть же уже, — еще больше удивился кузнец.