Ох и допросишься ты, Добрынюшка. Я не мстительный, но все запомнил.
— Нормально, — ответил я, стараясь не показывать, что этот тип меня раздражает.
— Смотри, не надорвись, — хмыкнул Добрыня. — А то ведь управлять селом — это тебе не с разбойниками тягаться.
— Ничего, справлюсь, — сказал я. — А ты чего хотел?
— Да так, ничего, — Добрыня окинул взглядом избу. — Просто зашел проведать батю.
— Ну, проведывай, — сказал я. — А нам с твоим отцом нужно поговорить. О делах.
Добрыня недовольно поджал губы, но промолчал. Я же снова обратился к старейшинам:
— Так что, поможете мне?
— Посмотрим, — уклончиво ответил Радомир. — Посмотрим, на что ты способен.
Так, значит? Ну, ладно, на том и порешили. Я промолчал и встал. Выйдя из избы, я направился к мельнице. У ворот села меня нагнал Душан с десятком дружинников. Вид у него был мрачнее тучи.
— Ну что, староста, — начал он без предисловий, — рад небось?
— Чему радоваться? — спросил я.
— Тому, что уел меня, — процедил Душан сквозь зубы. — Думаешь, я не понимаю, что это ты подговорил Святослава?
— Не я, — спокойно ответил я. — Он сам так решил.
— Не верю, — покачал головой Душан. — Но да ладно. Смотри, староста, — выплюнул он мою «должность». — Я не прощаю обид.
— Я не боюсь тебя, Душан, — устало ответил я
— И зря, — усмехнулся боярин. — Ох, зря. Я найду способ тебе отомстить. И тогда посмотрим, кто кого.
С этими словами он развернулся и пошел прочь. Я же остался стоять, переваривая услышанное. Вот и нажил все же врага. И какого — боярина!
Добравшись до мельницы, я увидел, что Милава суетится вокруг разбойника.
— Что с ним? — спросил я Милаву, кивнув на бандюгана.