— Жив, — кивнула Милава. — Но толку от него мало. Ничего нового не говорит.
— Ладно, — сказал я. — Потом с ним разберемся.
Я вошел в комнату Степы. Он что-то куда-то перекладывал. Видать разбирался с отцовским наследством.
— Ну что, Степан, — сказал я, подходя к нему. — Готов показать мне то место?
— Готов, — кивнул он. — Только идти придется далеко.
— Ничего, — сказал я. — Прорвемся. Слушай, а одолжи-ка у Милавы сито, которым она травы свои процеживает.
Степан удивленно посмотрел на меня.
— Сито? — переспросил он. — Зачем оно тебе?
— Потом увидишь, — уклончиво ответил я. — Надо.
Степан пожал плечами, но спорить не стал. Он сходил к девушке и вернулся с небольшим ситом, которое Милава использовала для своих лекарских нужд.
— Вот, — сказал он, протягивая мне сито. — Только не сломай. Милава меня потом убьет.
— Не бойся, — усмехнулся я. — Верну в целости и сохранности.
Мы вышли из мельницы. Путь и правда оказался неблизким. Мы шли через лес, пробираясь сквозь чащу, перелезая через поваленные деревья. Степан уверенно вел меня вперед, ориентируясь по каким-то своим, только ему ведомым приметам. Я с трудом поспевал за ним, то и дело цепляясь за ветки и спотыкаясь о корни деревьев. Хорошо хоть, что взял с собой сито — хоть какая-то польза от него в дороге, можно обмахиваться, как веером, отгоняя назойливых комаров.
Наконец, после нескольких часов пути, мы вышли к небольшой речке, петляющей среди деревьев.
— Вот, — сказал Степан, указывая на берег. — Здесь отец их и находил.
Я подошел поближе и стал осматривать берег. Ничего особенного на первый взгляд. Галька, песок, камни.
— И где же он их видел? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Да вот же, — Степан указал на небольшую заводь, где течение было не таким сильным. — В заводи, где вода намывает песок и мелкие камушки.
Я присел на корточки и стал разглядывать песок на дне заводи. Я простоял так минут пятнадцать, напрягая зрение. И тут, среди обычных серых песчинок, я заметил несколько блестящих крупинок.
— Похоже, он был прав, — задумчиво произнес я, вспоминая слова Степана о том, что отец находил пирит именно у речки.