— На мне была маска! Никто меня не узнает.
— Люди не дураки, Адди, они могут сложить два и два. Ты была «известной» еще до этого, помнишь? — Она делает кавычки пальцами в воздухе, произнося слово. — Он хотел убедиться, что ни один мужчина не осмелится подойти слишком близко, поэтому распространил слухи, что ты с ним спишь. Ему не нужно было прикреплять свое лицо к имени, чтобы посеять страх и настороженность среди людей — достаточно было твоего лица. Помнишь, как мы не могли выйти никуда, чтобы официанты и метрдотели не заискивали перед тобой, а продавцы не смотрели на тебя, как змеи?
Я кусаю губы, все еще пытаясь осмыслить все это.
— Здесь на кону стоит и твоя репутация, не только его, — продолжает она. — И, похоже, ему на это плевать. Все, о чем он думает, — это его собственное эго, взбешенное тем, что ты выставляла свои прелести перед другими мужчинами. Что другие глаза пировали тем, чем он хотел полностью обладать, иметь только для себя. Потому я отдам ему должное — он намеревался на тебе жениться. И, вероятно, до сих пор намеревается.
Я фыркаю.
— Ты бредишь.
Миа дарит мне свою фирменную, понимающую улыбку.
— Я когда-нибудь ошибалась?
ГЛАВА III — Подкрадывающаяся тьма
Наступил воскресный вечер, а от Джакса все еще нет никаких известий. Я избегала Никко, поэтому не могла спросить о нем или покинуть пентхаус. К счастью, Миа оставила мне свой личный телефон, сказав, что будет использовать рабочий, чтобы общаться со мной. Мне остается только поставить его на беззвучный режим и спрятать под подушку, чтобы Джакс не догадался, что он у меня есть, хотя Миа ушла, бормоча что-то о том, какой он серьезный придурок, раз отобрал мои вещи и контролирует, как я общаюсь с внешним миром.
Я не стала возвращаться в камеру, а провела ночь в своей старой спальне, вдыхая запах простыней, пытаясь уловить аромат Джакса, но почувствовала лишь слабые следы. Он, должно быть, здесь не спал. Я скучаю по нему, мое тело ноет по тому, что у нас было, но я не могу отрицать, что разговор с Мией задел за живое.
Да, я обманула его. Я позволила ему поставить меня на пьедестал, называя своим ангелом и доверяя мне так, как никогда не доверял женщине. Он почти нашел утешение в моих объятиях. Мое сердце сжимается от боли, когда я думаю об этом и о том, что потеряла, но затем я вспоминаю, что это была не я, в кого он влюбился.
Теперь он разочарован во мне так же, как был разочарован в своей матери, когда она отвернулась от него в тот день, когда он отправился в тюрьму — и все это только ради того, чтобы защитить своего младшего брата. Джакс тогда не сделал ничего плохого. Именно с того момента одинокий, напуганный мальчик начал превращаться в монстра. Я задаюсь вопросом, не вскрыло ли предательство, которое он теперь чувствует с моей стороны, ту старую рану.
Боль все еще пульсирует в моей груди, но в глубине души я знаю, что это не полностью моя вина. Во многом Миа была права.
Национальные СМИ наконец-то получили лицо для загадочной фигуры Джакса Вона, и фотографии с ним разлетелись по интернету, как эпидемия. Вирусный эффект, без сомнения. Он стал главной новостью с момента выборов, затмевая все остальное, но вскоре начнут появляться статьи и обо мне — танцовщице из клуба, которая привела его к краху.
Мы устроили хаос в жизнях друг друга. Я могу не играть роль жертвы, но он тоже не сможет.
Я готовлюсь к тяжелому разговору с ним, когда мы наконец снова встретимся. Я даже пишу речь у себя в голове и репетирую ее, пока ем перекус на ужин и принимаю вечерний душ. Живот скручивается от стресса, и, выйдя из спальни в поисках молока, я накидываю на себя только шелковый халат, небрежно завязанный на талии, с еще мокрыми после ванны волосами. Но, закрывая холодильник, я краем глаза замечаю в темноте силуэт мужчины, и отскакиваю назад с криком.
Он сидит в кресле у окна, которое тянется от пола до потолка, весь в тени. Я сглатываю, сжимая в руках коробку с молоком. Я не вижу его лица, но каждая клетка моего тела оживает, когда я понимаю, что это Джакс. Сердце бешено стучит, и все, что я хотела сказать, моментально вылетает из головы. Я не могу думать ни о чем, кроме пульса, отдающегося в висках. Голова пустая, все внимание сосредоточено на его взгляде.
— Гд... — я прочищаю горло, все еще крепко держа коробку с молоком. — Где ты был с прошлой ночи?