Может, оно и к лучшему.
Наконец я переодеваюсь в домашнюю одежду, и теперь чувствую себя более комфортно в майке и спортивных штанах, чем в узкой юбке.
— Друг мой, пошли посмотрим с тобой фильм, чего это мы скучаем, — выхожу из комнаты и натыкаюсь на пса, лежащего у двери.
Надо бы узнать у Павла, как зовут собаку, а то это единственная живая душа в доме, кто уделяет мне столько внимания, а я даже клички не знаю.
Пока я выбираю фильм, малыш вертится рядом и трется мокрым носом о мою руку, щекоча кожу. Я смеюсь и аккуратно, играючи, отталкиваю пса. Нашу идиллию нарушают громкие шаги по паркету и стук дверей. Кто-то с явной злостью хлопает ими.
Я направляюсь в сторону шума и натыкаюсь на Павла, склонившегося над раковиной в ванной комнате. Его спина напряженно вздымается.
— Привет, у тебя все хорошо? — постараемся быть вежливыми.
— Выйди, — грубый голос мужчины режет воздух.
Ну, глупо ожидать вежливый ответ на мой вежливый вопрос.
Решаю, что не буду перечить мужчине, раз он хочет побыть один. Но вовремя замечаю красные капли, стекающие на кафельный пол.
— Боже, Павел, ты в порядке? Я вижу кровь!
Федулов тяжело вздыхает.
— Да, блять. Я пиздец в каком порядке.
Не знаю, что движет мной, но я решаю не отвечать на колкость мужчины, молча подойдя к нему.
Его лицо в крови, нос, кажется, разбит. Бровь рассечена.
— Давай я помогу обработать раны. Обещаю, что не буду задавать глупых вопросов и донимать расспросами. Просто помогу.
— Не нужно. На мне заживает все, как на собаке, — он отодвигает мою руку от своего лица.
Павел выглядит уставшим и подавленным. Я быстро нахожу в шкафчике аптечку, смачиваю вату перекисью и аккуратными, похлопывающими движениями, обрабатываю бровь.
— Да уж, Алис, просьбы мои ты никак не хочешь выполнять, — усмехается мужчина.
— Какие, например? Сегодня сделала все так, как ты просил.