– Если тебе нетрудно, то там, – капитан указал на книжный шкаф, – лежит томик стихов Уолта Уитмена. Возьми его.
Марк подошёл к шкафу и не сразу понял, о чём говорил капитан, но затем увидел небольшую серую книжечку на верхней полке с именем автора.
– Да, она. Внутри лежит открытка. Я заложил ей стихотворение, которое хотел вам показать. Вы так часто называете меня «капитан», что оно само вспомнилось.
Когда Марк раскрыл книгу, то увидел перед собой открытку с изображением маяка, а на странице текст стихотворения, называвшегося «О капитан! Мой капитан!». Глаза сами ухватились за первую строчку, и он не мог остановиться, пока не дочитал.
– Красивое, – сказал Марк и только после этого взял открытку.
– Много лет тому назад от Маттиаса по почте мне пришла эта открытка. Вместе с ней в конверт был вложен небольшой листок, на котором он написал лишь несколько слов: «Сохрани её, мой старый друг». Я думал, что эта открыта предназначалась мне. Переверни её.
Едва разборчивым почерком на открытке было написано корявое четверостишие:
И если ты заблудишься во тьме,
То пусть огонь его укажет путь
И пробудит тебя во сне,
Не дав опять, как все, заснуть.
– Получается…
– Маяк тебе приснился не случайно. Ты много раз рассказывал об этом, но я никогда не проводил параллели. Получается, Маттиас догадывался, что огонь, заложенный в тебя, может потухнуть в нашем безразличном мире, и оставил запасной план – образ маяка, который обо всём напомнит, – капитан покачал головой. – И всё шло по плану. Он даже успел, так сказать, спрятать открытку, отправив её мне, но вот с книгой вышла промашка.
– Капитан, почему мне кажется, что вы совсем не удивлены?
– Что? – он не сразу услышал вопрос, так как погрузился в свои мысли. – А! Понимаешь, я повидал на своём веку немало. Было место не только для реальности, но и для чудес тоже. Рассказанная тобой история кажется настолько же невозможной, насколько и логичной. Всё встаёт на свои места. Даже тот факт, что я выжил в шторме. Ты спрашивал, каким человеком был Маттиас Блэк.
– Угу, – кивнул Марк.
– В те далёкие времена он был самым безумным человеком из всех, кого я знал. Но не в плохом смысле этого слова. Нет, как раз наоборот. Маттиас горел как пламя и умел разжечь его в других. Вдохновенный вдохновитель. Глупое словосочетание, но, пожалуй, ему подходит. Тогда таких людей любили и ценили уже за то, что они есть. Кроме того, Маттиас был настоящим творцом и не жалел себя, поскольку считал, что созидание является одним из главных смыслов человеческой жизни. Речь, конечно, шла не только о творчестве. Созидать можно в любой сфере, будь то наука, быт и многие другие. Но сам Маттиас писал рассказы и книги и чуть ли не каждый день приносил что-то новое почитать. Его ждало великое будущее, по крайней мере, я так думал.
– Как понимаю, вы перестали общаться? Почему? – Марк удобно устроился на одном из стульев.
– Не было каких-то особых причин. Когда учёба закончилась, я пошёл своей дорогой, а Маттиас своей. А если учесть, как часто я уходил в плавания, то времени на общение у нас почти не оставалось. Ещё несколько лет мы то и дело виделись, но с каждым разом встречи становились всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились. Я продолжал следить за успехами Маттиаса: покупал его книги, читал интервью в газетах и журналах и радовался, что этот парень идёт вперёд и не видит перед собой преград. А затем наш мир накрыло волнами, и такие, как Маттиас, стали не нужны. Признаюсь честно, я и сам забыл о нём, а, как оказывается, он спас мне жизнь. Я ещё удивлялся, почему меня выбросило на берег только через неделю. Как можно в бессознательном состоянии неделю оставаться живым? Никак. Уж не знаю, что за такую силу нашёл в себе этот безумец, но, скажу тебе честно, если бы меня спросили, кто, на ваш взгляд, способен на нечто подобное, то я бы без раздумий ответил: «Маттиас Блэк».
– Отец совсем не так о нём отзывался, – Марка удивляло всё, что он слышал. – Он называл его человеком со странностями и не более. Худым стариком или как-то так.