Дарьян отыскал меня на обеде, подсел в трапезной и сказал:
— Привезли то, что от голема осталось.
Я кивнул.
— В курсе.
Книжник подался ко мне над столом и понизил голос:
— Как так, Лучезар? Что происходит?
Посылать приятеля куда подальше я не стал, врать — тоже.
— Ты будто о назначенной за мою голову награде не слышал!
— Даже так? — хмыкнул Дарьян. — А чего ты официальный ход делу не дал?
— Чтобы все в эти слухи поверили? Сам же знаешь, как говорят: дыма без огня не бывает!
Книжник постучал пальцами по столешнице.
— Ладно! А сотворил ты с ним что? Полноценным проклятием попахивает!
Я пожал плечами и придвинул к себе тарелку с кукурузной кашей.
— Как думаешь, почему меня вообще взяли порчу лечить?
Дарьян кивнул.
— Тоже, кстати, вопрос.
— Ну ты-то в курсе, что никакого срыва техники у меня в школе не было! Я ж при тебе проклятое письмецо хватанул, вот ошмётки порчи и прилипли, исказили аспект. Ну и по мелочи ещё нагадили.
— Точно! — Книжник аж ладонью себя по лбу хватанул. — Так вот откуда ноги растут! Получается, проклятие чем-то вроде аргумента к атрибуту прикипело и теперь у тебя не серебряное пламя, а порченое?
— Ты давай не распространяйся об этом! — потребовал я. — И вообще — ешь быстрее, дело есть.
Предложение запулить в меня зачарованным ядром Дарьяна нисколько не удивило — занимались мы таким в школе едва ли не каждый день. Оторопь вызвало моё намерение завязать глаза.