Сила слова

— Мэтт, — сказала я, изо всех сил пытаясь намекнуть ему, что я не хочу больше туда возвращаться.

— Я знаю, — простонал он и протер глаза кулаками. — Извини, останься со мной, ладно? У меня здесь творится сплошной кошмар.

О, я знаю это чувство, хотела я сказать, но прикусила язык. Боль моей неразделенной влюбленности к Дэниелу и близко несравнима с болью, которую испытывал Мэтт. Поэтому я посидела с ним, побыла его другом, пила слишком много пива и ела отвратительный фастфуд, все это время в надежде, что завтра утром он проснется воодушевленным на четвертой стадии — в чертовском похмелье, поклянется, что никогда снова не будет так напиваться, и поймет, что в пресловутом море должны быть еще и другие рыбы.

Глава 6

Отвергнутая

«Синьор, вы в среду на меня плевали,

В такой-то день пинка мне дали…»

(Венецианский купец, Акт 1, Сцена 3) (Пер. Т. Щепкина-Куперник)

Когда на следующее утро мой будильник зазвенел в семь утра, я решительно была нацелена ударить его кувалдой. Но это требовало усилий, а я и без того едва могла поднять голову с подушки. Что вселилось в меня, что я до двух часов ночи пила пиво, ела дерьмо и смотрела фильмы с Квентином Тарантино?

Движения причиняли боль, но от этого никуда не деться. Мне нужно быть на работе к восьми тридцати. Я простонала и вытащила себя из кровати, надевая пару фланелевых пижамных брюк. Вода. Мне нужно пить и прямо сейчас.

Я побрела в кухню и нашла там Мэтта, который уже проснулся и сидел за столом, его голова упиралась в руки, а впереди стояли три пустые бутылки с водой. К тому времени как прошлой ночью мы, наконец, решили лечь спать, он ввязался в 11-часовой марафон по распитию пива. Он был фактически обездвижен к тому времени, как я помогла ему дойти до кровати, и зафиксировала его подушками, чтобы он не перевернулся на спину. Неудивительно, что у него жажда.

В животе появилась ноющая тяжесть при мысли о том, что он вчера сказал. Отношения между нами стали странными? А что, если он неправильно понял мое согласие пойти с ним ресторан на день Святого Валентина?

Но это нелепо. Мы много раз ходили куда-нибудь вдвоем в течение всех этих лет. Почему сейчас все должно измениться?

— Приятель, почему ты не спишь? — прохрипела я, а потом взяла бутылку с водой и сделала большой глоток. Он хмыкнул и сел прямо, залпом выпивая воду, будто неделю находился в пустыне.

— Я должен был встать. Мой мозг требовал болеутоляющего, — простонал он. — И у меня наихудший случай халитоза.

— Что, черт, это такое?

— Ну, знаешь, когда из твоего рта воняет как из задницы.

— Фу, отвратительно! — засмеялась я, а затем потерла виски, когда боль завладела моим мозгом. — О, нет. Смеяться нельзя. Не хорошо. Совсем не хорошо. — Я проглотила остатки воды и выбросила бутылку в ящик для утилизации. — Я пойду приму душ. Ей, а ты видел Джо? — спросила я, повернув голову через плечо.

— Нет, она снова осталась у Стивена, — сказал он, резко со стоном выбрасывая руки вперед.

Я нахмурилась, пока шла по коридору. Джоанна и Стивен проводили кучу времени друг с другом, в основном в его квартире за пределами кампуса в Аннексе. Если бы ее родители знали, что комната в общежитии, на которую они тратили тысячи долларов, используется как гардеробная и случайное учебное пространство, они бы обиделись. Для меня было сложно смотреть, как просто тратятся деньги, когда я работала так усердно, чтобы платить за учебу и при этом сохранить здоровый студенческий долг, но как мои родители так любят напоминать мне, как только я получу диплом, мне стоит благодарить за это только себя.