Я вздохнула, чувствуя, как меня охватывает стыд. Я точно знала, о чем он говорит.
— Когда я спросил, могу ли тебе позвонить, и ты ответила «как хочешь», я услышал: «Мне плевать на тебя». Я знаю, тебе было больно, но я не выношу это слово. Оно преследовало меня всю ночь. Даже если ты злишься на меня, я хочу, чтобы ты сказала мне, что я делаю не так. По крайней мере, тогда я буду знать, что тебе не все равно, чтобы решить проблему. Я никогда не хочу чувствовать, что тебе наплевать на то, что я делаю. Договорились?
— Договорились, — прошептала я. — И ты должен пообещать, что не будешь вот так игнорировать мои сообщения. Даже если ты параноик, чтобы ответить, по крайней мере, позвони.
— Обещаю. Знаешь, я даже не получал твоих сообщений до утра среды, а к тому времени убедил себя, что ты ушла от меня. Мне было невыносимо слышать, как ты объясняешь, почему не хочешь быть со мной.
— Ого, это безумие, — сказала я, прижимаясь к нему и перебирая пальцами пряди волос, выбивающиеся из-под его расстегнутого воротника. — Но, наверное, последние несколько дней я и сама была довольно неразумной. Спасибо Богу за Мэтта и Джули. Бедный Мэтт. Он хотел позвонить тебе, чтобы все объяснить. Я пригрозила ему, что в противном случае нанесу молниеносный удар по его яйцам. Не могу поверить, что он все равно пошел к тебе. Жаль, что я не была мухой на стене, когда вы, ребята, разговаривали. Ты же знаешь, что я не рассказала бы ему все, верно?
— Он предположил, что ему пришлось практически пытками вытягивать из тебя правду.
— Было невозможно продолжать лгать. Я больше не могла ничего скрывать. Он ничего не скажет, Дэниел. Я не хочу тебя расстраивать, говоря это, но я бы доверила Мэтту свою жизнь.
— Я не расстроен, хотя и чувствую себя недостойным. Что касается того, могу ли доверять ему, то, если бы он хотел обвести вокруг пальца, я уверен, что прямо сейчас он был бы мертв вместо того, чтобы сидеть здесь с тобой.
Он притянул мою голову к себе на грудь, и я положила руку ему на сердце, чувствуя его ровное биение под своей ладонью.
— Итак, что будем делать дальше? — спросил он. — Ты все еще хочешь отдохнуть от дел до мая?
Я попыталась представить, что не буду с ним все время наедине, не буду разговаривать с ним по телефону, что у меня не будет таких моментов, как этот, еще полтора месяца.
— Обри?
— Прости. Я думаю.
— И что надумала?
— Не знаю. Что ты думаешь по этому поводу?
— Все, о чем я могу думать, — это о том, как мне было плохо последние несколько дней без тебя. Если ты захочешь уйти — надеюсь, временно, — я не смогу заставить тебя передумать. Но сейчас хочу быть с тобой больше, чем когда-либо.
— Я тоже этого хочу.
Он настороженно посмотрел на меня.
— Но?
Я вздохнула, садясь и поворачиваясь к нему лицом.