Три студента из группы стояли перед доской объявления, держали в руках ручки, ныли и жаловались, взвешивали свой выбор времени практического занятия. Дэниел невозмутимо наблюдал за ними. Он всегда такой несчастный? Он умрет, если улыбнется?
Я встала позади трех нерешительных одногруппников и стала ждать, пока они закончат и уберутся к чертовой матери с моего пути. В то время пока я с нетерпением заглядывала через их плечи, я заметила, что Дэниел успел повесить новые листы для регистрации. Все три листа были свежими и чистыми, прикреплены к доске аккуратно в ряд.
Три балбеса передо мной, наконец, привели свои мозги в порядок, записались на среду и вышли в коридор. Я сделала шаг вперед и увидела, что в пятницу свободно четырнадцать мест. Несколько увлеченных уже записались на понедельник и среду. Я начинала думать, где была Джули, или может следовало ей позвонить или написать, когда Дэниел отступил от своего места у двери и сделал несколько шагов в мою сторону.
— Мисс Прайз, так ведь? — Его голос был плавным и гладким.
— Верно. У Вас такая хорошая память. — На его лице вспыхнула, как я надеялась, потрясающая улыбка. — Обри Прайз, — проговорила я, и пока я говорила, наклонилась и протянула руку.
Он посмотрел на мою протянутую руку, и на секунду я подумала, он может проигнорировать мой жест, но затем его теплая ладонь прижалась к моей руке. Она послала поток тепла по мне — не заряд, как электрический ток или что-то глупое, похожее на это — но больше, как волна, медленное движение, но в конечном итоге всеохватывающий всплеск тепла, который превратил мой мозг, среди прочего, в желе. Сцена того, как его пальцы оборачиваются вокруг моего тела, когда он прижимает меня к книжному шкафу, заставила мои колени задрожать.
— Итак, мисс Прайз, приятно с Вами познакомиться, — сказал он, опуская мою руку и полностью игнорируя мое имя.
— Вы можете называть меня Обри, — сказала я.
— Не думаю, что когда-нибудь слышал это имя. Оно довольно уникальное.
— Меня назвали в честь бабушки. Оно достаточно старомодное, я полагаю, но лучше, чем другие, которые были бы даже хуже.
Он наклонил голову, будто ждал от меня пояснений. Точеная безупречность его подбородка на близком расстоянии стирала мою способность нормально мыслить, но я все равно глупо что-то промямлила.
— Жимолость (
Я понятия не имела, что заставило меня рассказать эту историю или задать ему такой тупой вопрос, но он кивнул, казалось, серьезно задумавшись по этому поводу.
— Представляю, как было бы интересно терпеть такое имя.
Я сглотнула и перенесла вес на другую ногу, размышляя, стоило ли мне заверить его, что я не стриптизерша и не имею никакого намерения становиться ею. К счастью для меня, он заговорил первым.
— Учитывая Ваш короткий разговор с профессором Брауном вчера на занятии, я так понимаю, вы знакомы? — спросил он.
— Да, я уже третий раз посещаю его класс. Ни один и тот же курс, конечно же, — я сдала два других — то есть два других курса и этот тоже другой.
Я с ужасом осознала, что становлюсь такой же невнятной, как и Кара Свитцер. Но в свое оправдание могу сказать, он смотрел на меня бездонными голубыми глазами и говорил со мной своими прекрасными полными губами…