— Да. Он вне игры, и я положил глаз на Жака. — Лучше продолжить ложь.
— Хорошо. Как скажешь. Я не буду давить. Я вижу, что это тяжелый разговор, поэтому я просто скажу, что я здесь для тебя, если тебе нужно поговорить.
— Спасибо. Я это ценю.
— Ладно, раз уж мы сосредоточились на Жаке, то, полагаю, единственное, что нужно забронировать сейчас, это дата шопинга. Думаю, нам стоит заказать персонального шоппера в Neiman Marcus. Я не удержалась, вчера я зашла в интернет и просмотрела несколько платьев. У них есть несколько потрясающих. Давай пойдем туда.
— Это было бы здорово.
Она хлопает в ладоши от волнения, и создается впечатление, что все разговоры и мысли о Доминике отошли на дальнюю полку.
— Я просмотрю свое расписание, и мы сможем что-нибудь в него внести, чтобы нас никто не беспокоил в течение нескольких часов.
Ее телефон звонит прежде, чем я успеваю ответить, поэтому я киваю. Когда она смотрит на экран и морщится, я уже догадываюсь, что ей придется ответить на звонок.
— Боже, я должна ответить. Это Паттерсон Гейдж, похоже, у него в заднице еще один жук. — Она закатывает глаза.
Я встаю, смеясь. — Увидимся позже.
Она улыбается и отвечает на звонок. Я беру сумочку и выхожу.
У Массимо встреча в десять, так что какое-то время я ему не понадоблюсь.
Думаю, лучше всего вернуться в свой офис и заняться новыми контрактами. Это должно занять меня на весь день, занять и отвлечь.
Прошло много времени с тех пор, как я так много думала. Последний раз это было, возможно, перед смертью моих родителей. Необходимость скрывать то, что происходило в моем доме, была задачей не из лёгких. И до сих пор остается. Когда всплывает прошлое, мне приходится крепко думать, чтобы не споткнуться и не выдать непреднамеренно какие-нибудь секреты.
Я спешу к лифту, когда двери вот-вот закроются. Я успеваю до того, как они это сделают, но мои нервы сдают, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с тем, кто внутри.
Это Доминик.
Он стоит у зеркальной стены лифта, словно только что вышел из какого-то фильма, где он играл сердцееда. В своей белой рубашке на пуговицах, закатанных руках и черных брюках он представляет собой идеальное сочетание сексуальности и утонченности. Пятичасовая щетина, украшающая его точеную челюсть, добавляет ему соблазнительного вида.
Я осознаю, что просто смотрю на него, как будто впервые в жизни вижу мужчину. Поэтому я моргаю, чтобы рассеять туман фантазии, окутавший мой разум, и захожу.
— Доброе утро, — говорю я.
— Привет, — отвечает он.