Мы стоим бок о бок, и двери закрываются, запечатывая напряженную атмосферу и тяжелую тишину.
Я не знаю, что ему сказать, и это кажется странным. Мы никогда не молчали друг с другом. Даже в молодости, когда я была просто влюблена в него, и он заставлял меня нервничать, я никогда не застревала в словах. Теперь я застряла, потому что все, что я хочу сказать, высвободит эмоции, которые я не хочу чувствовать сегодня.
Чувствуя тяжесть его взгляда, я рискую взглянуть на него. Я не думаю, что он вообще оторвал от меня глаз. Но я едва могу смотреть на него, а этот дурацкий лифт движется со скоростью улитки.
Я отвожу взгляд и все еще чувствую его глаза. Я чувствую, как они впитывают каждую часть меня, даже тайные части, и это меняет окружающий воздух магнетизмом, который заставляет меня вспоминать горячие греховные вещи из ночи, которую мы провели вместе.
Он продолжает смотреть на меня, и лифт, кажется, движется медленнее. О, так медленно, мучительно медленно.
Я пытаюсь сделать размеренный вдох, чтобы облегчить стеснение в легких, но это не работает. Это могло бы сработать, если бы он отвернулся, но он не собирается этого делать. Вот какой он. Он привлекает внимание, а я бросаю ему вызов, пытаясь игнорировать его. Те секунды, которые тикают, будут перетягиванием каната, кто сломается первым. Или кто заставит сломаться другого? Я начеку, потому что знаю, что это будет не он.
Я точно знаю это, когда слышу слабый звук его преувеличенно тяжелого вздоха.
— Хорошее свидание? — спрашивает он. Его голос настолько резок, что прорезает пелену тишины.
Вопрос удивляет меня, потому что я почти уверена, что ему все равно на мое свидание. Когда я смотрю на него, я чувствую себя в ловушке, когда я вижу его бурный синий взгляд.
— Да, — отвечаю я, и его глаза затуманиваются, поглощая меня в пучине бури.
— Куда вы пошли?
— Ресторан. Мы ели.
— И это все? — Резкость его тона и любопытство, мелькающее в его глазах, содержат в себе настоящий вопрос, который он хочет задать.
Я просто смотрю на него, наполовину в недоумении, другая часть меня в шоке. Нет ни единого шанса, что он ревнует. Ни единого.
— Почему спрашиваешь?
— Просто интересно, что за парень Жак Бельмон.
Боже мой, мне кажется, он ревнует. Кэндис прошлого танцевала бы победный танец на триумфе первого, привлекая его внимание и бонус в виде ревности. Но, поскольку я больше не та девушка, я ожесточила свой взгляд.
— Я не думаю, что это твое дело, — сообщаю я ему.
Его глаза сужаются, а губы слегка изгибаются в том, что может показаться началом улыбки, но это не так. Этот человек не из тех, кто потерпит, чтобы с ним разговаривали так, как я только что. Но он ни черта не собирается с этим делать. Не когда дело касается меня. Он знает, что я знаю этот факт о нем.
— Я полагаю, что это не так.