Сдерживая смех, прикрываю рот ладонью, что не остаётся незамеченным вездесущей девчонкой.
— Кушай осторожнее, мальчик. — льёт ядовито. — Понимаю, что в армии вас, бедненьких, не кормят, но ты будто с голодного края. Если совсем всё плохо, то вот. — хрен знает откуда, достаёт пачку купюр, выдёргивает из неё три пятитысячные и тянет мне со стервозным выражением лица. — Купи себе покушать. Понимаю, что в глуши, так и ещё в такой большой семье сложно содержать всех. Особенно такого здоровенного лба, как ты.
Я закипаю. За долю секунды. Всего за мгновение успеваю представить сотню способов убийства: от свёрнутой шеи до "железной девы".
— Крис, мать твою, захлопнись! — рявкает Паха.
С бешенством швыряю на стол ложку. Та со звоном отскакивает от тарелки и летит на пол. Елизавета Игоревна вздрагивает. Подрываюсь на ноги и цежу:
— Я выйду. Извините.
Не взглянув ни на кого, вылетаю на веранду, а оттуда и на улицу. Гнев… Нет, не гнев — ярость мешает нормально дышать. Меня трясёт от невозможности выместить её на бесящей суке. Мне уже не отлупить её хочется, а вырвать лоснящийся ядом язык. И при этом смотреть ей в глаза. Видеть в них ужас.
— Извинись перед Андреем, Крис! — слышу жёсткий голос друга и визг, который воспринимаю как отказ мегеры.
С силой зажмуриваюсь и выбиваю из формы пачку сигарет. Руки от злости ходуном ходят, как и грудная клетка. Еле удаётся высечь из зажигалки огонь. Затягиваюсь настолько глубоко, насколько позволяет объём лёгких. Держу в них дым, пока он не прорывается наружу вместе со звериным рычанием.
Ещё никому не удавалось довести меня до состояния неконтролируемой агрессии.
Как?! Как, блядь, эта сука смогла такое сделать?! Я хочу её убить. Нет, не хочу… Убью! Если сейчас увижу, то не сдержусь.
— Только попадись на глаза, сука. — шиплю злобно, попеременно то губы кусая, то фильтр.
Не знаю, кто услышал адский призыв, но стоит произнести это, как гарпия выруливает откуда-то из-за спины. На губах всё та же презрительная усмешка. И я срываюсь. Не понимая, что вытворяю, хватаю её за горло, с размаху вжимаю в стену и рычу:
— Я тебя прикончу.
— Попробуй. — хрипит она, с вызовом глядя мне в глаза.
В её янтаре нет и капли страха, что злит ещё больше.
— Я тебе, блядь, язык вырву. — высекаю, сильнее сдавливая пальцы на тонкой шее. Ещё немного и сломаю на хуй. — Или…
Скатываю взгляд на блядские губы и, мать вашу, кусаю их.
Глава 3
Когда сталкиваются миры