Глава 33
Вот только уйти сил я в себе не нахожу. Не знаю, сколько времени уходит на то, чтобы взвесить все «за» и «против». Второе сильно перевешивает. Слишком много проблем и сложностей, начиная с её тяжёлого характера, отсутствия близости и совместного времени, отца, который явно не оценит мою кандидатуру, кучи тайн с её стороны и того, что с ней я теряю контроль. Вот только на второй чаше весов есть кое-что куда весомее всех отрицательных моментов. Любовь. Настоящая, горячая, взрывная.
Уже через неделю отношений знал, что хочу с ней на всю жизнь. Кристина сказала, что не вернётся в Америку. Обещала стараться лучше. Нам нужен этот шанс. Последний.
Переведя дыхание, нахожу Фурию в ванне. Она сидит у стены, спрятав лицо в ладонях, и плачет. Тихо подхожу и опускаюсь рядом. Она меня не слышит. Только когда обнимаю и подтаскиваю к себе, дёргается. В очередной раз стирает слёзы.
— Я думала, что ты уже ушёл. — шелестит печально.
— Не ушёл. Не уйду. Не могу. Да и не хочу. — говорю приглушённо. Придавливаю ближе, провожу носом по щеке. Собираю губами её горькие слёзы. — Не хочу, Крис. — толкаю отчаянно.
— Но ты сказал, что хочешь расстаться. — сечёт непонимающе.
— Я не так сказал. — судорожно тяну кислород и признаюсь в минутной слабости. — В тот момент опустил руки. Ты ничего не рассказываешь. Понимаю, что тебе сложно, но и мне не легче. Блядь, Кристина, говорил уже, что как в тюрьме. Дай мне дослужить спокойно, а потом выноси мозг на здоровье! — непреднамеренно высокие беру, но тут же на спад иду. — Мне же не всё равно. — хрипом в ухо толкаю, двумя руками сдавив плечи. — Не знаю, сколько можно повторять одно и то же. Меня волнует всё, что с тобой происходит. Если мне не нравится твоя одежда, то говорю прямо. Зачем тогда спрашиваешь совета, если не слушаешь моё мнение?
— Я буду. — тихонько выталкивает Кристинка, обнимая за бок.
— И не приезжать я тебя прошу не потому, что не хочу видеть, а из-за того, что хочу не только видеть, а куда больше. Любить на расстоянии сложно, но у нас пока нет выбора. Не только мне надо терпением запастись, но и тебе.
— Постараюсь. — шуршит, потираясь головой о плечо.
— Не постараешься, Крис, а сделаешь. Я больше не стану терпеть твои закидоны. Раз не отвечаешь на звонки — не буду звонить. Не читаешь сообщения — не стану писать. Не хочешь слышать — буду молчать.
— Я поняла. — бурчит, повернув голову и пробежав губами по шее. Подушечками пальцев собирает крупных мурашек, выступивших на коже. А следом как-то неуловимо быстро сменяет позицию. Подскакивает на колени и заваливается на меня верхом. От неожиданности падаю на спину, удерживая ненормальную за талию. Она глядит в глаза, но не улыбается. Со всей серьёзностью заявляет: — Я тебя услышала, Андрей.
Ощущаю жар и дрожь её изящного тела. Смотрю на маковые губы с мелкими ранками и запёкшейся на них кровью. В блестящие янтарные глаза. Бесконтрольно шарю лапами по её рукам, спине, ягодицам. Фурия морщится и, отведя взгляд, бухтит:
— Задница болит. Ещё раз попробуешь меня ударить…
— Ударю. Если не перестанешь вытворять эту дичь. Ответила бы хоть на один звонок…
— Я занята была.
— Чем? — поднимаю брови, пытаясь разгадать эту девочку-женщину, но хер там.
Царёва сползает и встаёт. Тянет мне руку, типа её сил хватит, чтобы меня поднять, но я всё же решаю подыграть. Только когда смеряю её сверху-вниз напряжённым взглядом, позволяет себе робкую короткую улыбку. Сильнее сдавливает мои пальцы и тащит на кухню.
— Садись. — командует, указав на стул.