— Тебе, скорее всего, пока больно будет. Надо подождать, когда заживёт немного.
Она ласково проводит по моему подёргивающемуся от нервов лицу.
— А когда у нас ещё будет столько времени, Андрюш? — шуршит тёплыми интонациями. — Когда мы в следующий раз сможем побыть вместе?
Она чего-то не договаривает. Я это вижу. Отводит взгляд. Шумно сглатывает.
— Говори. О чём молчишь?
— Мне не больно, Андрей. Было всего какое-то мгновение боли, а сейчас только немного ноет. Но я всё равно хочу быть с тобой до самого конца.
Опускаю голову в основание её шеи и обречённо качаю ей.
— Защиты нет, Крис. У меня всего одна дежурная резинка была. Не думал, что мы с тобой так далеко зайдём. Так что не сегодня, Манюнь.
Скатываюсь с неё и растираю лицо ладонями, беззвучно матерясь в них. Хотел, блядь, дать ей желаемое, а в итоге что? Не запасся гандонами, пусть и знал, что ночью мы будем вдвоём. Вот только даже не думал, что она готова до конца идти.
Фурия от своей затеи не отступает. Садится на меня верхом. Я только растерянно глазею, как она стаскивает футболку и отшвыривает её на пол. Налитая грудь пружинит, освободившись от ткани. Внизу она вся блестит от своих соков и моей слюны. Насаживается на ширинку и, прижимаясь, скользит вверх.
— Кристина, твою мать, о последствиях думай! — рычу, но как-то нихуя неуверенно сопротивляюсь, протянув кисти к её полушариям и приподняв вверх. Приятная такая тяжесть. Блядь. — Крис… Точно не болит?
— Нет, любимый. — падает на меня, расплющив мягкие холмики о грудину, и обводит язычком контур моих губ. — Если любишь меня, то пойди на риск. Я люблю. Я рискну.
Ма-а-ать… Ну, пиздец. Картина Репина «Приплыли». Чем я думаю в момент, когда соглашаюсь на незащищённый контакт? Именно! В работе только одна голова. И точно не та, где есть мозги.
— Я тоже люблю, Ненормальная.
Сгребаю за талию и приподнимаю, глазами указав на расстёгнутые штаны. Фурия подцепляет одежду и сползает вниз. В момент, когда её порозовевшее лицо проскакивает на уровне покачивающегося члена, моя фантазия идёт вразнос, подкидывая картинки, как опиумные губы обхватывают головку. Как я погружаюсь в жар её ротика.
Ой, бля, Андрюха, харе фантазировать. Тебе ещё не налажать надо.
Судорожно вдыхаю и тащу на себя Кристинку. Укладываю на грудь и целую. В том, что мокрая, убеждаться не надо. Возбуждённое, раздробленное дыхание, запредельный стук сердца, стекающая мне на пах смазка… Готова девочка моя. Хочет меня не меньше, чем я её.
Сминаю ладонями задницу и приподнимаю немного.
— Не опускайся. — командую, придерживая одной рукой, а второй направляя в неё член. Как только проскакивает головка, Крис широко распахивает глаза. — Больно? — закусив нижнюю губу, отрицательно качает головой. — Боишься?
— Немножечко. — выпаливает глухо.