— Не из-за тебя. И вообще, я не плачу! Мошка в глаз попала.
Этому бреду не верю даже я. Улица хорошо освещена, и невозможно было не заметить, что я в прямом смысле умыта слезами.
— Кристинка… — выталкивает тихо, с горечью, задушено. — У меня была девушка. Алина. Мы три года были вместе.
— Поздравляю! — рявкаю, не вытягивая груз боли.
— Мы расстались перед тем, как я ушёл в армию. Она меня бросила. Не захотела ждать. Я даже не думал о ней, пока пару недель назад сестра не рассказала, что видела её. Аля заявила, что она беременна от меня.
— Это правда? — шепчу, немного поднимая лицо.
Андрей склоняет своё, но не нагибается. Только смотрит мне прямо в глаза.
— Я не знаю, Крис. Я ничего не знал о её беременности, хотя на тот момент, как мы расстались, у неё был срок три недели. Я ещё какое-то время был дома, но мы даже не виделись. А позавчера она заявилась ко мне домой и наплела такого, что я, блядь, даже представить не могу, как предки поверили в эту дичь. Сказала, что я её послал, как только о беременности узнал, и в армию сбежал от ответственности.
— Это твой ребёнок? — выпаливаю, не отводя взгляда от обсидиановых провалов.
— Не знаю. Вряд ли. Но не могу быть уверен.
— А если твой?
Руки сами тянутся к нему. Оборачивают торс. Прибиваюсь ухом к груди, не выдерживая давления, что выдают чёрные глаза.
— Если случится так, что всё же я буду отцом, — меня передёргивает. Сильно. Не могу представить психопата в роли папы. Он всего на год старше меня. Это так странно, — я не откажусь от сына, но с Алиной не хочу иметь ничего общего. Между нами всё закончилось. А то, что заявил тебе отец… — глубоко вдыхает, перебирая пальцами мои спутанные волосы. — Он очень извинялся за то, что так с тобой разговаривал. У меня только сегодня вечером появилась возможность позвонить им и объяснить всё как есть. Рассказал в подробностях всё об Але. А когда отец сказал, что ему звонила девушка по имени Кристина, я чуть не свихнулся, Фурия. Особенно после того, как он передал ваш диалог.
— Он просил не рушить семью. — неожиданно предательски всхлипываю, когда внутреннее давление спадает и возвращает возможность дышать. — Ты не говорил о девушке, ребёнке…
— Маленькая моя, — сгребает ладонями щёки и касается своим носом моего, не разрывая визуального контакта, — девушка осталось в прошлом. К тому же, мы ещё не на той стадии отношений, когда обсуждают бывших. — усмехается ненормальный, но и я не могу удержаться от улыбки. — А за ребёнка я даже не думал. Был уверен, что она ляпнула эту херь Диане от скуки, и никак не ожидал, что постарается повесить ответственность на моих родных.
— И что теперь? — шелещу, через силу соображая, что вообще собираюсь у него спросить.
— С ними ничего. Сказал предкам не пускать её на порог, пока не вернусь и не сделаю ДНК тест. Если мальчик мой, то оформлю отцовство и буду платить алименты, как-то участвовать в его жизни, а если нет…
— Ты с таким спокойствием говоришь об этом.
— Я достаточно уже нанервничался. И пока Гафрионов сутки меня по стадиону гонял, и пока своим не мог позвонить, и пока ехал к тебе, чтобы сказать в глаза, что все слова Завьяловой — ложь. Я не исключаю возможность положительного теста, но всё остальное не имеет значения, Фурия. Если хочешь, то можешь прямо сейчас позвонить моему отцу, и пусть он скажет это сам.
— Хочу. — выбиваю бойко, потому что снова верю ему.