Поднимаюсь на ноги, удерживая на себе ее взгляд, потом делаю несколько шагов по направлению к ней.
— Давно стоишь? — интересуюсь я, наблюдая, как ее щеки заливает краска.
— Только… пришла только что, — говорит она тихо, и тут же торопливо добавляет: — Пойду. Не буду мешать.
— Я уже закончил. Что хотела?
Ее взгляд на мгновение замирает в районе моей шеи, потом смущенно опускается на траву.
— Хотела поработать, — свободной рукой она похлопывает по ватману. — Тут спокойно. Обычно, то есть, спокойно. Сейчас тут ты и…
— Со мной, значит, тебе неспокойно? — не удерживаюсь я от возможности ее подразнить.
Краска на щеках Александровой проступает еще сильнее. Между двумя рядами ровных белых зубов показывается кончик бледно-розового языка, который быстро проходится по нижней губе и вновь прячется.
Тут уже мне не до смеха.
— Я не это хотела сказать, — говорит она уже спокойнее, явно приходя в себя. — Рассчитывала побыть одной и подумать.
— Серьезные дела?
— Квест, — напоминает она.
— Тот самый.
— Да, тот самый, — теперь в ее голосе сквозит раздражение. — Я думаю, что девочкам будет интересно и…
— Я тоже думаю, что девочкам будет интересно, — перебиваю ее тираду. — И мальчикам тоже. Это хорошая идея.
— Думаешь? — от похвалы ее фиалковые глаза вдруг загораются чем-то новым — каким-то детским азартом, который совершенно преображает ее лицо.
Я задумчиво склоняю голову. Сейчас во мне борются два чувства — нежелание тесно контактировать с Александровой и желание развлечь своих пацанов. Затея с квестом на самом деле классная. И если все продумать как следует — довольны в итоге будут все.
— Да, — говорю наконец, взвесив все за и против. — Не против масштабировать свою идею?
— Что именно ты предлагаешь? — спрашивает она осторожно.
Это хороший вопрос. Куда ты, черт возьми, лезешь, Гордеев?