— Чегось, барин, принялись стращать меня, все путать? Был бы злым, так разве же я просила об том? Я же не сказала ничего такого. Он один приходил. Ну, как один… Двое были с ним, так те чернявый и русый, а с конопушками и прыщами, о молодце, что вы спросили, так и не было, — отвечала Саломея.
— Я тебя познакомлю. Орел там, а не парень! — усмехнулся я.
— Не надо мне русых, да и никто не надо. Рано, опосля батюшка справится о замужестве, чего мне тут на рыжих заглядываться? — Саломея решительно отказывалась от знакомства с Мишей, которому я бы дал позывной «Топор».
Нет, тут нужно прибавлять — «Рыжий». Так и будет, Рыжий Топор. Вполне даже и благозвучно звучит.
А почему бы мне и не обучить девчонку немножко, хотя бы самым азам нелегкой профессии секретарши? Может, на что и сгодится. Она грамоту знает, вполне шустрая, сильно передо мной не лебезит — силу внутреннюю имеет, что в моем мировоззрении, скорее, плюс. Впрочем, чего ей пресмыкаться? Она ведь и не крепостная, ее отец у меня на договоре, он один из кузнецов, весьма уважаем, насколько я знаю, был при батюшке. Это я, то есть тот, кто был ранее в этом теле, дурью страдал и приставал к Саломее, а так она вполне себе жила на барских харчах, когда уезжал вдовец Никола по делам своим.
В любом случае, выбирать-то мне не из кого. А то, что порой секретарь нужен — факт. Как минимум, должен быть кто-то, кто скажет, что барин изволил отдыхать, его более не кантовать, а при пожаре выносить первым, как особую реликвию. Но это если я буду часто отдыхать, а, если я буду больше в разъездах да делом занят, то нужен тот, кто всегда будет знать, где я нахожусь — и что можно об этом сказать, а что не стои. Может, Саломея в профессиональном плане дорастет и до составления моего графика рабочего дня.
Вот только то, что она женщина… Могут пойти досужие сплетни, не без этого — но, если надо, так и укоротить можно язык особому сказочнику.
— Так что же хотел купец? — спросил я.
— Так то не знаю, — развела руками Саломея. — Убить вас, как иные? Так вроде же и нет, без ножа да ружжа был.
Интересно получается, что у прислуги уже сложилось мнение, что меня все вокруг только убивать хотят. Однако, приход купца интересен, как бы не ревнивец какой был. Или это из-за кольца?
Вот, почему в голову всегда лезут дурные мысли, как только чего-то толком не знаешь? Как ни гони прочь плохое, но думается почему-то именно о нём. Вот и теперь я думал, не лишнего ли чего я себе позволил с купчихой Тяпкиной. Уж точно я не боюсь купцов, хотя и не вижу никакого прока в ссоре с ними. Опасаюсь разве что того, что ко мне могут прийти по поводу колечка мадам Кулагиной, «вице-губернаторши». Разговор с ней был каким-то… Недосказанным, сумбурным, излишне эмоциональным, хотя дамочка старалась скрыть свою заинтересованность.
— Что ещё? — спросил я.
— Так Емельян, стало быть, Данилович апартаментары… апартаменты нашёл. Только там что-то неладно, сказывал, что особливо с вами поговорит после, — Саломея выложила следующий пласт информации.
— Ещё что? — с нажимом спрашивал я.
Первым делом стоит моего этого малолетнего секретаря научить докладывать. А то вон, клещами нужно тянуть информацию.
— Господа спрашивали про вас, — будто только что вспомнила, проговорила Саломея. — Странные такие. Одежа… по фасону так и не дурная, а заплатки имеются. Ещё коленки протёртые, да пряжка от ремня гвоздём скручена у одного, щеблеты протертые.
— На бандитов похожие? — подобравшись, спросил я.
— Да худые они. Несправные. Не чета тем, что в бане были вами биты, — со знанием дела, будто разбирается в бандитской иерархии, отвечала Саломея.
Я не стал переспрашивать, откуда Саломея знает, кто именно оприходовал братков-шулеров в бане. Думаю, что самое верное — это просто сделать вид, будто я и не услышал ничего. Но к сведению примем — конспирация моя не удалась.
Вряд ли проговорился Емельян. Не удивлюсь, что какая-нибудь бабка Марфа провела собственное расследование, в ходе которого выяснила, что кроме меня и некого признать «банным мстителем». Не думаю, что итоги следственных мероприятий дойдут до Понтера и его дружков. Но всё-таки стало неспокойно.