— Мои шестьдесят два, — решительно, с металлом в голосе, показывая тоном, что готов вовсе прекратить любое общение, сказал я. — И всё, торг закончен. Он был закончен и ранее, это лишь из уважения к вам.
— Все-все, господин Шабарин, шестьдесят два принимается, — с явным удовольствием согласилась купчиха.
А что ей больше удовольствия приносит? Вот это поголовное мужское почитание — или же чуть большая прибыль? Ответ может быть неоднозначным.
— Позвольте вещичку! — сказал пристав.
Он крутил и вертел в руках кольцо, будто бы понимал что-то в драгоценностях. Камушек яркий, зеленый, с правильными гранями, а больше я ничего не мог сказать про кольцо, да и, уверен, пристав далек от профессиональной оценки изделия.
— Вы располагаете временем, господин Шабарин? — спросил пристав.
— Смотря на что, уважаемый Демьян Тарасович, — отвечал я.
— Предлагаю пройти со мной к госпоже Кулагиной, и тогда мы прольем свет на то, что это за кольцо вы… — служитель пристально на меня посмотрел, показывая тем, что не так чтобы верит в мои слова. — Нашли, конечно же.
— Далеко ли дом господина Кулагина? — спросил я.
— Дом сей благородственной особы расположен рядом с домом губернатора, Кулагин, муж ейный, Елизаветы Леонтьевны, стало быть, — первый товарищ батюшки нашего губернатора Андрея Яковлевича Фабра, — с удовольствием, даже со смаком проговорила Олимпия Тяпкина.
Имя губернатора было произнесено с придыханием. Причем и пристав как-то подтянулся и еще больше выкатил колесом грудь. Я и без этой реакции знал, что пока хозяина Екатеринославской губернии в народе весьма почитают, мол, «чего же его не почитать, коли буде фонтану вставить, как у Петербургу».
— Олимпия Степановна, мы договорились с вами, — перед уходом заметил я, но не удержался от шпильки: — Дважды, уверен, что третьего раза не понадобится.
Все же мы ранее ударили по рукам, а когда Тяпкина почувствовала, что может получить больше, надеясь на мое смятение от присутствия пристава, она стала снижать мой процент… Это не по-купечески, неправильно. Запомним — будет чем упрекнуть, но в будущем. Пока ситуация с кольцом была куда важнее.
Дом заместителя, то бишь, товарища губернатора, был двухэтажным, но площадью велик, как бы не больше трех тысяч квадратных метров. Стилизованный под неоклассицизм, с колоннами и треугольным фасадом, он сильно выделялся на фоне иных убогих строений и казался, может, и большим, чем дом губернатора.
— Сообщите госпоже Кулагиной, если она нынче дома, что прибыл пристав Антипенко, — сообщил служитель закона слуге, когда мы подошли к ограде, опоясывающей дом и палисад заместителя губернатора.
— По какому делу? — деловито спросил слуга, будто именно он хозяин положения и, как минимум, и сам дворянин.
— Есть предположение, что найдено ее кольцо, — сообщил пристав.
На не пришлось долго ждать. Напротив, женщина чуть ли не бежала к воротам уже через несколько минут.
Женщина растрепанными волосами, тёмно-русыми, как видно даже с расстояния, с некоторой проседью. Вместе с тем, женщина не казалась пожилой. Такая дама… бальзаковского возраста, пятидесяти ещё нет. Госпожа эта была в темно-синем платье и в пальто, как я уже знаю, весьма модном. Кулагина очень спешила — и волосы в беспорядке, да и пальто не застегнуто.
Едва выдохнув, она произнесла: