Он нашёлся:
— Если бы согласилась, то явно бы продешевила.
Справедливости ради, фигурой Лариса вышла, что называется, на любителя. Причём любителю пышных форм точно бы не приглянулась. Грудь весьма невелика, попа — маленькая, упругая, словно стыдящаяся родства с гордыми объёмами Ираиды Павловны. На впалом животике чётко прорисованы мышцы пресса. При всём этом была очень органична и в покое, и в движении. А, главное, оба партнёра перешагнули рубеж, когда не без придирчивости присматриваешься к соратнику по интимному единоборству, продвинувшись гораздо дальше. Оба желали только друг друга и с удовольствием утоляли желание.
Время летело очень быстро, выходные проскакивали как секунда, будние дни до следующих выходных тянулись куда медленнее. Андрей давно признался себе, что их отношения давно преодолели черту, до которой можно сказать «просто встречаемся». Если бы продолжали службу на Земле, самое время делать предложение.
Но их обоих ждал космос.
Никто, кроме семьи Гагариных, не знал о «предосудительной» связи между двумя членами отряда космонавтов. Известна была лишь дружба между Гагариной и Гусаковой, крепкая вопреки слухам о сложностях между их родителями.
Как бы то ни было, минул Первомай. Гагарин и Дворкович вернулись в Звёздный, выполнив обязательный ритуал по посещению Мавзолея.
Когда космонавт и его дублёр садились в автобус, готовый к отъезду во Внуково, Ксения обняла брата за шею.
— Очень жду тебя. Она — тоже.
Лариса только смотрела издали.
На Байконуре, заняв место в «сапсане», всего один в довольно просторной кабине на четверых, Андрей понял, что грустит, но грусть — светлая. Конечно, расставание — это испытание. Но он занят любимым и единственно важным для его профессии делом — летит в космос. Его девушке предстоит то же самое. Если они когда-нибудь поженятся, это будет первая космическая семья в истории человечества! Главное, чтоб оба нормально выполнили свои задания.
Когда пел обязательную «Отпусти тормоза, и Земля на мгновенье замрёт…», слушал последние переговоры перед «ключ на старт», то же самое, что «от винта» на заре авиации, он счастливо улыбался.
Андрей даже представить себе не мог, чем обернётся этот полёт ему и им обоим с Ларисой. Привычные действия по ремонту и наведению марафета внутри вполне рабочей станции, а не инвалида «Салют-13», даже без выхода в открытый космос, который космонавту-одиночке воспрещён, казались рутиной, из которой складывается скромный подвиг покорителей земной орбиты.
Тело ракеты пронзила вибрация набирающего тягу двигателя РД-700 первой ступени, «задрожали столовые приборы».
— Поехали!
— Корунд, я Заря-1. Желаю успешного полёта.
Огромный белый цилиндр с ярчайшей звездой на нижнем конце набрал высоту, накренился к востоку и исчез с глаз провожающих.
Глава 17
17.
Посадка самолёта на Луну должна выглядеть, как минимум, неожиданно. Там нет атмосферы, короткое крыло ракетоплана смотрится ненужной декорацией.