По лицам ближайших операторов Гагарин видел — они представляют себе примерно то же самое.
А ещё передачу с Луны в американской обработке слушали экипажи станции «Салют-12», куда отправлялась Ксения, «Салют-13», где шли биологические эксперименты в интересах совместной с NASA программы «Аэлита-Барсум», и Андрей, единственный космонавт на станции «Салют-11». Симпатии к партнёрам точно не прибавится. Одна бездумная реплика телекомментаторши, пусть брошенная в эфир без злого умысла, способна порушить длительные усилия Госдепа, теперь и высшего руководства державы, пытавшихся представить Соединённые Штаты белыми, пушистыми и любящими всё человечество.
Соврала она и про сто восемьдесят ярдов, точнее, не сама, ей написали такой текст, и женщина шпарила, глядя на пробегающие по монитору строчки. Разницы — тащить биомодуль со ста или трёхсот ярдов нет никакой, аккумуляторы шасси рассчитаны на преодолении мили на Луне. Но именно на таком расстоянии и в нужном ракурсе камеры спускаемого аппарата запечатлеют «Колумбию» в самом выгодном виде, пока её не укроют вихри пыли, поднятые гептиловыми двигателями вертикальной тяги.
Показуха! А когда её слишком много, повышается шанс, что какая-та ложка дёгтя испортит цистерну мёда.
Для начала все, кто в теме, заметили, что челнок, зависший под красивым углом к камерам спускаемого аппарата, как-то слишком долго не торопился прилуниться, затем… Затем набрал высоту и начал быстро увеличиваться на экране.
— Заря-1! Челнок идёт прямо на нас! — тревожно воскликнул Ловейкин.
Его отчет с запозданием на секунду с небольшим пришёл по каналу связи, не соединённому с вещанием на широкую публику. Почему продвинутая американская автоматика на шаттле взяла пеленг на передатчики спускаемого аппарата, а не на причальные маяки, следовало выяснить потом.
— Кедр-1, Кедр-2! Я — Заря-1! — Гагарин выхватил микрофон у оператора и отдал самую важную на тот момент команду: — Немедленно покинуть спускаемый модуль! Бегите прочь!
Даже миссис Ман… в смысле — миссис Мондейл въехала, что шоу развивается не по сценарию, и примолкла.
— Прямую связь с Хьюстоном, живо! — Гагарин перешёл на английский, не совершенный, но вполне понятный. — Хьюстон, ваша грёбаная «Коламбия» садится прямо на наш аппарат! Вверх, немедленно вверх!
Сам сжал пальцы так, что ногти врезались в ладони. Пока Иван понял, что туша челнока вот-вот сомнёт их скорлупку, а пламя из сопел ещё раньше сметёт антенны и солнечные батареи, пока дошёл сигнал до Земли, пока Гагарин отдал им приказ на эвакуацию и связался, наконец, с Хьюстоном, а оттуда сигнал ещё пока долетит до Луны… Секунды, секунды, секунды…
Экраны заволокло мглой. Триумфальную посадку космического самолёта камеры не показали. Опра Уинфри, Гагарин совершенно зря упрекал её в тупости, чётко сориентировалась. Или просто прочла следующие строки на мониторе, они оказались кстати.
— С гордостью сообщаю: посадка спейс-шаттла «Колумбия» проведена успешно. Мы снова показали всему миру, что в космической технике сильны как никогда. Боже, храни Америку. С вами была Опра Уинфри.
А в ЦУПе десятки людей напряжённо всматривались в экраны, затянутые мглой. Если они подёрнутся рябью помех, означающей, что связь пропала, спускаемому аппарату пришёл пушистый северный зверёк по имени песец. Осталось надеяться на чудо, что Иван и Джоан, перекрыв все известные нормативы по облачению в скафандры, успели выбраться и сбежать с места катастрофы.
— О’кей, Хьюстон. «Коламбия» прилунилась. Пыль оседает. Вижу спускаемый аппарат русских примерно в ста ярдах по правому борту.
Камера челнока показала медленно проступающий из-за облака пыли контур этого небольшого сооружения и две фигурки в скафандрах рядом.
Как отлегло…
В ЦУПе кричали русское «ура», даже американская леди. В Хьюстоне наверняка радовались не меньше. Оказалось — рано.
Солнечные батареи спускаемого аппарата вышли из строя необратимо, задетые реактивной струей, они не дали напряжения в бортовую сеть, хоть Джоан пыталась протереть их тряпкой как заправская домохозяйка из какой-нибудь Оклахомы. Но, что ещё хуже, набор высоты, маневрирование над лунной поверхностью, над спускаемым аппаратом и третий заход на посадку спалили остатки топлива в челноке. По плану, корабль должен был приподняться над лунной поверхностью, произошло бы включение трёх кислород-керосиновых ЖРД главной тяги, передние двигатели задрали бы нос, сообщая нужный угол тангажа для кабрирования, и самолёт улетел бы с Луны в сторону Земли.
А теперь улететь не на чем. Нет, конечно, там кое-какие капли остались, но на весь комплекс задач — подъём с поверхности, разгон к Земле, коррекция траектории, маневры для выхода на околоземную орбиту или входа в атмосферу — не хватит никак, ни при каких вариантах.