Чутьё дона Стефано подсказывало — здесь есть подвох, и оно не подвело. Старик-губернатор был так доволен собственной изобретательностью, что не удержался и поделился с гостем своими резонами:
— Наш комендант — человек слишком усердный и имеет привычку следить за всякого рода снабжением гораздо внимательнее, чем требуется. Теперь пытается вникнуть в строительные сметы, а ему вовсе не нужно слишком себя утруждать. Его дело — гарнизон, артиллерия… За ремонтом отлично присмотрит городская казна. У сеньора Мендеса найдутся мастера оценить всё, что требуется.
Кабальеро чуть не потерял дар речи, оценив изящество комбинации. Так элегантно исключить добросовестного человека из цепочки контроля за расходованием выделенных на ремонт средств! Дон Стефано, отойдя от удивления, пробормотал:
— Но по форме отвечает именно комендант!
Герцог был сама снисходительность:
— Конечно! Закон есть закон, а проверяющие есть проверяющие. Так-то, голубчик. Кстати, ваше ухаживание за сеньоритой Альмейда продвигается, надеюсь, успешно? Я, грешным делом, думал — скоро помолвка.
— Я пока не уверен… — давно кабальеро было так непросто скрыть тоскливость в глазах.
— В том, что сеньорита отвечает на ваши чувства, или, наоборот, в своих чувствах? — его светлость, очевидно, развлекался неловкостью кабальеро.
Рассудив, что ничего не теряет, сеньор дель Соль постарался покончить с интересом герцога к своим личным делам и заговорил прямо:
— Дон Альфонсо на днях поделился со мной известием, что ему сватают сто тысяч дукатов. Главное — к ним прилагается весьма недурная особа. По моим наблюдениям, ваш племянник доволен намеченной партией.
— А вы передумали жениться на сеньорите Лусии Альмейда? — с любопытством посмотрел его светлость. — Слышал, вы последнее время зачастили в провинцию. Присмотрели невесту там?
Дон Стефано чувствовал себя отвратительно, но не мог осадить наблюдательного вельможу. Почтительно улыбаясь, кабальеро пытался выдавить из себя скабрезное «Почему непременно невесту?», но, пару раз открыв и закрыв рот, изрёк:
— Женитьба — чрезвычайно серьёзное дело!
— А у вас, голубчик, преглупый вид, когда говорите с таким пафосом!
Кабальеро утешился, только решив, что пора подновить рога его светлости.
Стараясь отвлечься от путаницы в личных делах, дон Стефано с удвоенной энергией занялся подготовкой будущей карьеры на королевской службе. Давно расставив силки на доверенное лицо герцога де Медина — сеньора Флореса, — кабальеро сумел устроить так, что его люди поймали мужеложца с любовником. После чего дону Стефано стало легко добиться от перепуганного содомита исполнения своих приказов, которые кабальеро отдавал сквозь зубы, превозмогая брезгливость. Поразмыслив, сеньор дель Соль решил, что мало знает о казначее сеньоре Мендесе. Взяточничество и воровство на такой должности было делом настолько обыкновенным, что стало сомнительным средством надавить на чиновника. Наверняка губернатор, по своему обыкновению, знает о сеньоре что-то ещё, и именно эти сведения кабальеро первым делом затребовал у доверенного лица герцога.
Секрет казначея оказался на удивление прост — тот был незаконнорождённым и едва ли бастардом дворянина. Мать произвела сына на свет за год до того, как вышла замуж, скорее всего, не за отца своего ребёнка.
Очередной раз навестив казначейство, дон Стефано потребовал доступа к документам на ремонт стен, в первую очередь — старой башни. Сеньор Мендес счёл запрос кабальеро выходящим из ряда вон и, пригладив свою шевелюру, осмелился возразить:
— Помилуйте, дон Стефано, ваша просьба выходит за пределы моих возможностей. Я вправе только должностным лицам показывать сметы и приказы на выплаты.
— Право — одно, возможности — совершенно другое, как сказал один мой приятель, заделав ребёнка гулящей девице, — произнося эти слова, кабальеро постарался сделать презрение на своём лице особенно выразительным.