— Нет, я передаю слова дона Бернардо.
— При всём уважении к коменданту, команда «Эспаньолы» могла отчаянно сопротивляться и разозлить нападавших.
— Допустим, вы правы… — герцогу понравилась версия собеседника. Cтарик просветлел. — Иначе придётся устроить разбирательство, под подозрение попадут… — губернатор вдруг уставился на дона Стефано, а тот собрал в кулак всю свою дерзость, благо понимал — его светлость жаждет под любым предлогом замять дело, и в данном случае их интересы совпадают.
— Я был в конвое, — холодно произнёс кабальеро. — Для охраны драгоценного груза привлекли не только военные корабли, но океан непредсказуем. Если сеньор… как там его… Гонсалес вздумал обвинить в пиратстве офицеров флота, его за клевету сотрут в порошок. Должен понять и дон Бернардо, что он рискует своим добрым именем и положением своей семьи.
— Отлично, дон Стефано! — одобрительно воскликнул его светлость. — Капитан «Эспаньолы», храбрый малый, конечно, сопротивлялся, но силы были неравны, и пираты уничтожили всех офицеров. Eсли кто из матросов попал в рабство, то за них стоящего выкупа не получить! Корабль получил пробоину, и пираты предпочли поскорее удрать, а не брать его на буксир.
— А сеньор Гонсалес из-за своих фантазий не справится с диадемой.
— Это лишнее, голубчик, — прищурился его светлость. — Если появлению сапфиров с «Эспаньолы» есть объяснение, то незачем обвинять ювелира в излишней внимательности. Напротив, его следует похвалить и дать ему новый заказ. Кстати, раз дело выяснилось, пусть не медлит с обработкой сапфиров — и диадему завершит в срок, и другого мастера не обеспокоит сходство камней со старыми описями.
Никогда раньше обращение «голубчик» не звучало для дона Стефано райской музыкой. Выкрутившийся преступник восхитился предусмотрительностью опытного в интригах губернатора, но гнев на зарвавшегося простолюдина требовал выхода.
Сразу после визита к герцогу дон Стефано вновь зашёл к сеньору Гонсалесу и надменно выговорил ему:
— Вы посмели лезть не в своё дело и оскорбили офицеров флота!
— Боже меня упаси, сеньор, — ювелир ответил почтительно, но твёрдо. — Я исполнил свой долг. Драгоценное украшение будущей королевы не должно быть запятнано подозрительным происхождением камней.
— Что вы понимаете! — кабальеро скрипнул зубами.
— Смею сказать, в драгоценностях я понимаю.
Осознав, что выведен из равновесия и может в гневе наговорить лишнего, дон Стефано вздёрнул подбородок, посмотрел на ювелира испепеляющим взглядом и вышел на улицу, крепко про себя выругавшись.
21. Лакомые кусочки
Уладив в Сегилье основные дела, сеньор дель Соль вновь собрался в Хетафе, чтобы поохотиться на серну. Главной добычей он наметил изящное человеческое существо.
Неожиданно удалось обзавестись попутчиком. B таверне, прикрывающей бордель с дорогими девками, дон Стефано встретил молодого человека, увязавшегося за Инес после её выступления на ипподроме Тагоны. Смазливый, щеголеватый, чуть выше среднего роста и стройный, дон Хуан де Теноро нравился женщинам и наверняка мог найти любовницу даром, но затесался в компанию таких же развратных юнцов. Ненадолго приехав в Сегилью после скандала в Тагоне, красавчик предпочёл тратить деньги, а не время. Богатый отец своему любимцу ни в чём не отказывал, хотя и пытался внушить правила чести.
Дону Стефано не составило труда отвлечь юношу от его приятелей.
— Дон Хуан! Бьюсь об заклад, вам есть с кем сравнить сегильских прелестниц!
— Конечно! — самодовольно ответил дворянчик. — Я всего несколько месяцев назад был в столице.