Парень облизнул губы. В его глазах горела та самая безуминка, которую она помнила по островам. Та, которой еще совсем недавно не было. Или он тщательно ее прятал.
– Как скажете, магистр Анадоррская, – произнес он, и его тон не оставлял никаких надежд на то, что он ее послушает.
– Вы помните, что я сказала в детском доме?
– О том, что я не вашего круга? Вполне! – он усмехнулся. – Но знаете, это вовсе не мешало ни мне, ни вам. Тогда. Да и сегодня.
Женевьев задохнулась от прозвучавших в его голосе интонаций: насмешливых, резких… уверенных. Как будто магистром здесь был он, а она – несмышленой адепткой.
– Это никогда больше не повторится, – отрезала она.
Но, вопреки всему, Лорхорн улыбнулся.
– Ну разумеется, – ответил он, а после обошел стол, легко разомкнул запечатывающее заклинание и вышел.
Оставив Женевьев одну с пылающими щеками и… не только щеками. Но один плюс у этого разговора все-таки был: теперь ей совершенно точно расхотелось себя жалеть.
Глава 26
– Ты уверена, что все будет хорошо? – Соня посмотрела на меня с сомнением.
Что удивительно, потому что из нас двоих по поводу ритуала встречи с матерью сомневалась именно я. До определенного момента. Чем больше я над этим работала, чем больше проверяла схемы заклинаний – до малейшего узла, тем меньше оставалось сомнений. Сегодня же я была уверена в своей силе, как никогда раньше, поэтому вопрос меня удивил. Если не сказать, разозлил.
– Ты передумала? – уточнила я, чувствуя странное, ворочающееся внутри раздражение.
– Что? Нет! – Соня накрыла ладонями мои руки. – Просто я беспокоюсь о тебе.
Раньше не беспокоилась. Я чуть не сказала это вслух, вовремя прикусила язык, но Соня и впрямь изменилась. Она даже с Сезаром начала нормально общаться. Я видела, как они встречаются – точнее, как он встречает ее в холле Академии, чтобы забрать домой. Привычной резкости как не бывало. Да, она слегка напрягалась в его руках, но… не больше. В ответ на мой вопрос Соня сказала только:
– Я люблю его. А в чем дело? – Так, будто напрочь забыла обо всем, что произошло. Давить на подругу и заставлять ее вспоминать мне совершенно не хотелось, да, если честно, я была только за, что у нее наконец-то начались нормальные отношения с отцом ее ребенка. Как ни крути, а во время беременности такое точно не помешает. Зато помешают лишние расспросы на тему случившегося.
Поэтому я решила не трогать эту тему, по крайней мере, до рождения малыша. Тем более что Сезар пылинки с нее сдувал, это было настолько очевидно, что даже слепой заметил бы. По голосу, когда он к ней обращался, с такой невыносимой нежностью, осторожностью, словно она была хрупкой вазой.
Может быть, отчасти поэтому она и перестала так акцентировать внимание на встрече с матерью. Тем не менее я переспросила еще раз:
– Ты точно уверена, Сонь? Потому что если нет уверенности, ничего не получится.