Конрад задержался возле него и тихо уточнил:
– Я верно понял ваши намерения касательно моей племянницы?
– Верно, – подтвердил Геррах. – Я хочу на ней жениться.
Такой вариант тоже возможен. В довесок к женитьбе по-любому пойдет свобода, и вряд ли узы брака будут тяготить его сильнее рабского браслета.
– И вы готовы отказаться от приданого Амедеи?
– Да, – кивнул Геррах. – Больше того, я дам за нее выкуп.
– А о какой примерно сумме идет речь? – заинтересовался Конрад.
– Сто тысяч золотом, – сказал Геррах, и глаза дяди алчно вспыхнули.
– Конрад, – нетерпеливо позвал его женишок из кареты. – Вы что там, решили сговориться на пару рулонов шелка.
– Я подумаю, – тихо пообещал дядя и пожал ему руку куда радушнее чем при встрече.
Геррах пошел вдоль стены, окружающей дом, и, завернув за угол, разбежался, подпрыгнул, уцепился рукою за край и, легко подтянувшись, забрался наверх. Спрыгнув во двор, он направился к дому, куда его тянуло не только рабским браслетом, но и вполне очевидными желаниями.
Он хотел распалить Амедею, но так уж вышло, что распалился сам.
Главное – успеть закрыть ей рот поцелуем до того, как она произнесет запрет.
***
Проводив взглядом Герраха, Конрад сел в карету и невольно поежился от близости Филиппа Ландо. Черт знает, что в нем такое: вроде обычный мужчина, даже довольно приятной наружности, всегда опрятный, чистенький, а иногда так посмотрит, что хочется с воем сбежать.
– Ситуация усложнилась, – пробормотал Конрад.
– Я так не думаю, – мягко возразил Филипп.
– Ты же видел, он явно заинтересован, да и она…
– У нас уговор, забыл?
Конрад вздохнул. Место в совете было его светлой мечтой. Но и сто тысяч золотом еще никому не помешали.