– Скажи дяде, я спущусь через пару минут, – попросила я. – Он… один?
Горло сдавило в ожидании ответа.
– Да, – ответила Молли. – Жених не пришел. Амедея, ты не передумала, детка?
Она смотрела на меня с наивным ожиданием, которое вызывало раздражение пополам с досадой.
– А ты? – спросила я. – Решила?
Ее голубые глаза заблестели, она помотала головой, и мое сердце сжалось от обиды. Коты перевесили. Что ж…
– Ладно, – сказала я. – Потом поговорим. А сейчас, прошу, дяде ни слова. Ни про планы, ни про Герраха… Лучше вообще молчи, хорошо?
Тетя Молли повернула у губ воображаемый ключ и выбросила его через плечо.
Я быстро прошла в спальню, переоделась и причесалась, глянула в зеркало – глаза уставшие, но вряд ли дядя поймет, что я полночи лечила дракона. Я быстро умылась и почистила зубы, и побежала вниз.
Тетя Молли сидела в кресле и делала вид, что вышивает, хотя мы обе знали, что рукоделие – это вообще не ее, а дядя расхаживал по гостиной, заложив руки за спину и выставив круглый живот.
– Дея, – скупо поприветствовал он меня, и мое сердце ухнуло вниз.
Конрад выглядел сердитым, и я сразу поняла, что к чему. Точно так же он злился, когда назначал мне мизерное содержание. И когда заявлял, чтобы я и думать забыла о вступлении в наследство раньше срока. И вот теперь, решив выдать меня за Филиппа, Конрад хмурил кустистые брови и обиженно выпячивал нижнюю губу, словно это я виновата в том, что он вынужден поступать так со мной.
– Я не стану тебя уговаривать. У меня нет выбора так же, как и у тебя, – буркнул Конрад, избегая встречаться со мной взглядом.
Вот как? Выходит, не я одна на крючке? Я присела на краешек кресла, глядя на дядю снизу вверх. Тетя яростно тыкала иголкой в вышивку, и я от души взмолилась, чтобы Молли исполнила обещание и не ляпнула что-нибудь не то.
– Я понял, что тебе нравится другой, – продолжил Конрад. – При иных обстоятельствах я бы, возможно, одобрил ваш брак. Хоть Геррах и иноземец, но вроде толковый и, что немаловажно, щедрый…
Я молчала, понимая, что приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит. Но я ведь знала, что так и будет.
– Я люблю тебя как родную дочь! – воскликнул Конрад, развернувшись ко мне.
Тут я позволила себе усомниться:
– Ты отдал бы за него Мартицию? Думаешь, Филипп будет хорошим мужем?
– Я желаю тебе добра, – настойчиво произнес дядя, как будто пытаясь убедить в этом не только меня, но и себя. – Филипп Ландо – очень выгодная партия.