– Я не настолько хорошо ее знаю, как хотелось бы, – усмехнулся блондин, сев напротив.
Его поза казалась абсолютно расслабленной, но во взгляде светлых глазах таилась сталь.
– Увы, не могу рассказать о каких-нибудь родинках на ее теле, что свидетельствовало бы о нашей с ней близости, или что-нибудь в таком духе, – добавил он, и Герраху захотелось сжать его шею, перечеркнутую грубым шрамом. – Вот, – он снял с уха серьгу – массивную и слегка вычурную, похожую на сгоревшую розу. – Это сделала она. Артефакт правды. Чуешь аромат роз? Если солгать, он сменится вонью.
Геррах взял вещицу в руки, коснулся черных чешуек, сложенных в лепестки.
– Это моя чешуя! – воскликнул он.
Мужчина забрал серьгу и снова вдел себе в ухо.
– Можно как-нибудь наскрести с тебя еще? – невинно попросил он. – Очень хорошо продается.
Аромат роз стал сильнее, а Геррах, нахмурившись, уставился на гостя.
– Ленни, – представился тот. – Ленни Соловей, если угодно.
– Геррах Дракон, – буркнул он.
– Размах крыльев у нас иной, – улыбнулся Ленни, и на его щеках появились ямочки. – Но посмотрим, кто долетит до цели.
– Какая у тебя цель?
– Такая же, как и у тебя, – Амедея.
– Она моя, – вырвалось у него.
– Пока что скорее Филиппа Ландо, распорядителя горячих игр, – хладнокровно заметил Ленни. – Однако мы оба хотим это исправить. Я пытался освободить ее из тюрьмы, но меры предосторожности оказались не по зубам. К тому же мне сели на хвост…
– А ты, выходит, нечист перед законом?
– Еще как, – подтвердил Ленни. – В грязи по самую маковку. Что я хочу сказать, Геррах Дракон, так это то, что сейчас мы на одной стороне. Вытащим Амедею – а дальше решим, кому она достанется.
– Ты любишь ее?
Ленни задумался.
– Пожалуй, – сказал он. – Меня ищут по всей Аль-Малене, но я рискую жизнью ради своей прекрасной птички. Что это, как не любовь?