– Отлично, уходим!
Я шла за ними словно во сне. Тело одеревенело, руки сковал лед, сердце дрожало, разнося по телу болезненную тревогу. Все внутри скрутило от страха. Каждый шаг, каждый вздох причинял мне боль. Хотелось остановиться, свернуться в тугой узел, спрятаться, закрыться с головой. Но я не могла. Я должна идти до конца. От этого зависела жизнь Итана. Он должен жить, должен увидеть Алададриэн возрожденным. Он это заслужил. Все это заслужили. Я следовала за любимым и отчетливо понимала, что вот-вот все перевернется. С каждым движением тревога усиливалась и, когда достигла пределов, я закрыла глаза, сделала глубокий, а потом вместе с выдохом выпустила ее. Я смирилась.
Все так же, будто во сне, я прижалась к Итану, когда мы перемещались в Дриэн. Все так же, будто во сне, я смотрела на собравшихся у Улиэндера. Мариона порывисто обняла меня, не спрашивая о том, как все прошло. Ей хватило на это такта. Братья Итана и его сестра молча кивнули нам. Все были растеряны и даже напуганы, но, как и мы, принимали возможные последствия.
Сиенна и все остальные обитатели дома Итана вновь стали собой – дивными существами, прекрасными и притягивающими взгляды. Мистер Батлер тоже значительно помолодел, и я грустно улыбнулась ему. Эти чудесные жители волшебного мира вернулись домой, но они не ринулись наслаждаться долгожданными красотами Дриэна. Все, как один, замерли, поддерживая Итана, сохраняя верность своему хозяину. Они так долго не принадлежали себе, так долго были заперты в далеком мире, но все равно сохранили преданность.
– Отдала? – спросил Маркус, с тревогой глядя на сына.
Итан выудил из внутреннего кармана пиджака ту самую книжечку, которую отдала ему Ребекка. Маркус быстро пролистал ее. Мы с замиранием сердца наблюдали за каждым изменением его лица. Вдруг отец Итана замер, внимательно вчитался в текст и облегченно вздохнул.
– Есть, – одними губами произнес он.
А я вместо облегчения испытала еще больший ужас. Нет, я не надеялась, что Бекка нас обманет и у нас будут еще две недели. Или все же надеялась?
Я смотрела на Маркуса; с его лица сошли все краски, пальцы, сжимавшие книгу, побелели. С силой сжала руку Итана, чувствуя, как обрывается сердце.
– Это очень сильное заклятие, – тихо сказал Маркус. – Действительно, очень сильное, Итаниэль. Мало кто отважится его произнести. И мало кто обладает такой мощью. Ты можешь оказаться не готов. Твоя сила по большей части дремала все эти годы. Заклятие может убить тебя!
Итан бросил на меня быстрый взгляд, усмехнулся и сказал Маркусу:
– Не тревожься, отец, исход все равно известен. Я погибну, так или иначе. Зачем тянуть? Ты предлагаешь отступить и отсрочить неизбежное еще на несколько дней?
– Нет-нет, сынок, – растроганно и растерянно произнес Маркус. – Я…
– Понимаю, – сказал Итан, положив руку на плечо отца, – но мы все знали, что этот момент настанет. Тебе придется меня отпустить. И тебе и маме. А еще не следует забывать, что есть хоть один, но все-таки шанс, что я справлюсь.
Увидев Улиэндер, я вспомнила, как попала сюда впервые. Тогда мы с Итаном искали тех, кто услышал имя конфидента. Как же давно это было! Сколько воды утекло с тех пор! Пока Итан говорил с семьей, утешал Сиенну, я направилась к расколотому надвое валуну. Казалось, он пульсировал, приветствуя меня. Я чувствовала легкую вибрацию. До этого момента в душе царила пустота. Страх выжег все чувства, но сейчас, приближаясь к святыне, я будто оживала. Тело наполнялось теплом, душа – непонятной радостью, робким предвкушением чего-то непостижимого. Я приложила ладонь к камню и ощутила в ответ легкий толчок. Улиэндер вновь принял меня.
– Сделаем это, – прошептал мне на ухо Итан, вставший позади.
– Я верю, что ты справишься, – ответила я, прижимаясь спиной к его груди. Сердце Итана билось тревожно, и лишь оно выдавало страх, который прятался глубоко внутри.
– Ты будешь рядом? – спросил он, утыкаясь носом мне в шею.
Волна тепла пробежала по телу, я прикрыла глаза, впитывая всю нежность любимого мужчины.
– До конца, – прошептала в ответ.