И снова заговорил Бени:
— Иди с ним, и тогда он пощадит твоих друзей.
— Ты полагаешь, что мне нужен твой перевод, хорек паршивый?! — огрызнулась Эвелин.
Толпа снова принялась негромко распевать:
— Им-хо-теп! Им-хо-теп! Им-хо-теп! Им-хо-теп!
Имхотеп стоял, не шевелясь, положив руки на бедра, и снисходительно и надменно улыбался, глядя на тех, кого сумел-таки загнать в угол.
— Отпусти меня с ним, — прошептала Эвелин О"Коннеллу. Она дрожала, глаза ее стали влажными, но девушка гордо вздернула вверх подбородок, словно и не собиралась сдаваться. — Ты прекрасно знаешь, куда он меня заберет. Ведь если он расправится с тобой сейчас, ты не сможешь меня спасти потом, верно?
— Милая моя, — нежно ответил Рик. — Ты так же отважна, как и мудра.
— Согласна. Ну а твоя задача — сохранить мои внутренности целыми и невредимыми. Смотри, чтобы он не добрался до них.
Имхотеп, видимо, потеряв терпение, подался вперед, схватил девушку за запястье, притянул к себе и обнял.
О"Коннелл рванулся было ей на помощь, но Ардет-бей благоразумно удержал его, прошептав при этом:
— Успокойся, у нас еще остается время. Чтобы провести ритуал, как положено, ему необходимо доставить ее в Хамунаптру.
Имхотеп сладострастно взглянул на Эвелин и поцеловал девушку в щеку. Но на этот раз плоть мумии осталась нетронутой после прикосновения живого тела. Верховный жрец полностью восстановился, и теперь ничто не могло повредить ему.
— Если ты только позволишь этому зверю превратить меня в мумию, Рик О"Коннелл, — заявила Эвелин, вздернув подбородок, который начал морщиться от переполнявших ее эмоций, — я приду к тебе из могилы к первому!
Имхотеп взглянул на Джонатана, который все это время стоял рядом с О"Коннеллом. Мумия словно что-то почувствовала. Ноздри жреца затрепетали, будто он учуял какой-то особенный запах…
В следующий момент мумия кинулась вперед, оторвала нагрудный карман куртки Джонатана, выхватила оттуда золотую шкатулку и перебросила ее Бени.
— Мог бы и вежливо попросить, — пробурчал Джонатан с обидой.
Имхотеп злорадно усмехнулся и, снова обняв Эвелин одной рукой, очутился на пустом пространстве, освобожденном для него толпой.
— Черт возьми! — закричал О"Коннелл. — Я не могу так просто стоять и терпеть все это!
Он снова попытался рвануться вперед, но тут же почувствовал себя зажатым в тиски: его крепко держали руки Ардет-бея.