— Капитан Уинстон Хевлок к вашим услугам и рад служить вам, джентльмены!
О"Коннелл вздохнул, демонстрируя одновременно облегчение и отчаяние.
Хевлок заспешил к своему самолету, стоявшему на изуродованной рытвинами и выбоинами бетонированной площадке.
— И кто из вас, джентльмены, полетит со мной? — поинтересовался пилот.
— Как это кто? — удивился О"Коннелл. — Все.
Но Хевлок лишь замотал головой:
— Это невозможно. У меня есть место только для одного, — пояснил он.
Джонатан, которому приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от Хевлока, заметил:
— Так не пойдет, Уинстон. Мы должны оказаться на месте все трое. Не считая тебя, разумеется.
Хевлок резко остановился, и Рик с Джонатаном сделали по инерции несколько шагов вперед, прежде чем довольно неуклюже остановились.
— Джонатан, — заговорил Хевлок, указывая куда-то в сторону ближайшего сборного домика из гофрированного железа, — У меня к тебе есть серьезное дело. Вон там, над верстаком, ты найдешь на гвозде моток хорошей веревки.
— Веревки? — нахмурился Джонатан. — Зачем она?
Хевлок неопределенно пожал плечами:
— Для пассажиров, приятель. Для пассажиров.
Вскоре биплан уже под потрясающим углом ввинчивался в ясное небо, что доставляло несказанное удовольствие только его пилоту, но вызывало отчаяние в душах двух пассажиров. О"Коннелл сидел спиной к Хевлоку на месте воздушного стрелка, и чувствовал себя превосходно. Джонатану и Ардет-бею повезло меньше. Они были крепко-накрепко привязаны к нижним крыльям биплана веревками. Распростертые на полотне и вцепившиеся в ближайшие укосины, эти пассажиры наслаждения от полета не получали. Бесстрашный Ардет-бей впервые познал настоящий ужас. Правда, ему пришлось делить его пополам с Джонатаном, которому трусить было не впервой…
— С тобой все в порядке? — поинтересовался О"Коннелл, обращаясь к Джонатану.
Тот дико взглянул на Рика. Ветер уже успел исхлестать все его тело. Англичанин заорал что есть сил, стараясь перекричать шум мотора:
— Неужели я выгляжу так, что со мной может быть «все в порядке»?
О"Коннелл посмотрел на Ардет-бея: тот, не переставая, усердно молился на своем родном языке.
Из кабины летчика донесся оживленный голос Хевлока: