Палач замер на месте. Ему до сих пор не приходилось слышать ничего подобного. Он повернулся к балкону и прокричал просьбу осужденного, обращаясь к Хасану, хотя и начальник тюрьмы, и его гости прекрасно слышали каждое слово О"Коннелла.
— Нет-нет, — нетерпеливо отмахнулся начальник тюрьмы. — Никто не будет ждать до завтра. Продолжайте!
Смущенный палач пожал плечами, глядя на О"Коннелла, словно хотел сказать: «А я-то тут при чем?», и схватился за рычаг, раскрывающий люк под ногами осужденного.
Джонатан закрыл лицо руками.
Начальник тюрьмы посмотрел на Эвелин, затем крикнул палачу:
— Подожди! — и снова взглянул на девушку: — Вы говорите, пятьсот фунтов?
— Да.
Хасан положил руку на ногу Эвелин, чуть выше колена:
— Я соглашусь, если вы предложите мне другое вознаграждение, нефинансовое… если вы будете добры ко мне. Понимаете, я одинокий человек, и у меня очень тяжелая работа…
Эвелин убрала руку Хасана, брезгливо приподняв ее средним и большим пальцами, как будто пыталась отделаться от какого-то омерзительного насекомого. Затем она отвернулась и пару раз кашлянула, выражая этим свое отвращение.
Начальник тюрьмы оказался человеком гордым, и его сильно ранил безумный смех заключенных, которые стали свидетелями такого жестокого отказа.
Опустив вниз большой палец — жестом, достойным Нерона, — он приказал палачу довести дело до конца.
И тот немедленно повиновался.
Люк под ногами О"Коннелла распахнулся, и одновременно с диким криком Эвелин: «Не-е-е-ет!» бывший капрал Иностранного Легиона рухнул вниз, натягивая веревку.
Тело его дернулось…
…но при этом он остался жив и принялся отчаянно лягаться и извиваться, болтаясь в воздухе!
— Надо же, какая удача! — игриво покачал головой начальник тюрьмы, складывая пальцы рук вместе. — Редкое явление. У него не сломалась шея. Так что мы сможем еще некоторое время понаблюдать за тем, как он будет дергаться, пока не задохнется окончательно.
Остальные заключенные отреагировали на случившееся по-разному. Кого-то предсмертные муки О"Коннелла развеселили. Отовсюду раздавался одобрительный хохот. Другие, напротив, проявили свое недовольство. Наверное, они были возмущены тем, что осужденному приходится так долго страдать. Или они были разочарованы, что им не удилось понаблюдать за тем, как у человека ломается шея?
Джонатан, разумеется, не получил никакого удовольствия, глядя на несчастного, лицо которого сильно покраснело от прилива крови. О"Коннелл продолжал отчаянно вертеться на веревке, борясь с удушьем.
Эвелин что-то прошептала на ухо начальнику тюрьмы. Джонатан вздрогнул: конечно же, она не намерена предложить этому типу…