— Айк, — эхом откликнулся Зигмонд. — Не ожидал. Жаль.
Вернулся к алтарю. Сказал, глядя на черный камень:
— Благодарю тебя, Великая.
И рявкнул, обернувшись:
— Оттащите падаль в лес. Нечего ему святое место поганить!
— Разве не похороним? — спросила испуганно какая-то из женщин.
— Предателей, — отрезал Зиг, — не хоронят.
В ту ночь привычный уже кошмар был настолько отчетливым, словно я и не спала вовсе. Как наяву — и только тенью на самом краю сознания смутная память: это сон, сон, сон…
Я стояла у черного алтаря, но казалось — не на камень смотрю, а заглядываю то ли в хищную пасть, то ли в бездонный колодец. Далеко внизу угадывались кровавые отблески, завивались в спираль, расходились клочьями. Как пенка на мясной ухе, подумала я, и тут же, следом: чья кровь кипит там, в Старухином вареве?
Я отпрянула… вернее, хотела отпрянуть. Однако ноги мои словно приросли к земле у алтаря, и руки, лежащие на его краю, не смогли шевельнуться, и взгляд словно прикипел ко тьме внизу. Мошка в смоле, головастик в пересохшей тине!
Вот они, кровавые жертвы… Зиг, тварь ты болотная, во что ты меня втянул?!
Зигмонд появился рядом, словно ждал моего зова. Приобнял за плечи — я злобно дернулась. Сказал, бросив короткий взгляд вниз:
— Твоя, моя, и много кого еще, ну так что ж теперь? Ты отдала ровно столько, сколько Она у тебя взяла, и ничего не обещала сверх того. Ты свободна. — Перегнулся через край провала, крикнул: — Она свободна, слышишь? Она дала тебе свою кровь, но не обещала службы!
— Пошли отсюда. — Зиг развернул меня, я чуть не упала, ухватилась за его рубаху… а в следующий миг мы стояли в березняке, и круга алтарей не было видно за серебром стволов. — Запомни, Сьюз: боги имеют над нами ровно столько власти, сколько мы готовы им отдать. Не меньше и не больше. Она может сколько угодно твердить, что ты ее, но пока ты сама не согласишься…
— То-то я на тебя смотрю и вижу, какой весь из себя свободный, — фыркнула я. — Сам для себя клыки с крыльями захотел? Или все-таки Старуха дала?
— А ты на меня не гляди, — ответил Зигмонд. — Я дураком был, вот и попался.
И исчез. А я проснулась.