— Ну и оставалась бы лекаркой, — буркнула я.
— А куда оно от тебя денется? — удивился Зиг. Искренне так, от всей души удивился. — Ты что, Сьюз! Кто лечит, тот лечит, от этого уже не уйдешь. И для баронской дочки ничего нет зазорного в том, чтобы лекаркой быть. Как и для баронской жены, кстати. В мое время вообще всех благородных девиц этому учили, это сейчас… — махнул рукой, я привычно угадала недосказанное "измельчали люди".
— А во-вторых?
— Во-вторых оставим, пожалуй, на потом. Расскажу, когда ко мне в гости приедешь.
— В гости?
— Да, в Ренхавен. Мы ведь соседи будем, забыла?
И верно, соседи…
Кто бы мог подумать, что так все кончится, когда Зигова стая впервые разбудила нас среди ночи… И полугода не прошло.
— А знаешь, — вспомнила я, — мне ведь кошмары больше не снятся.
— И не должны. Гиннар подох, богиня жертв не получает.
— Так просто?
Невнятно вышло, я и сама до конца не понимала, что сказать хотела. Но Зиг понял.
— Сколько я тебе объяснял, а ты все никак поверить не можешь. Боги лишь то могут от нас взять, что мы сами отдать готовы. Добровольно и искренне, и чем искренней, тем больше твой дар и тем сильней ответное благословение. Это же так просто, Сьюз!
Наверное, и это было просто "в его время", а теперь забылось. Я привыкла думать по-другому, совсем по-другому. И даже то, что Зиг явно прав, не очень-то помогает уложить в голове такое странное знание.
Дождь утихал, над двором плыл запах свежего хлеба, от казарм слышался смех. Жизнь продолжалась.
Зиг, хмырь болотный, так и не признался, о чем говорил с Марти. И я, собирая ужин для королевского пса, тряслась, как осиновый лист. Все думала, что он может сказать, о чем спросить…
Он не спросил ни о чем и ничего не сказал. И вообще сидел как пришибленный.
— Ты как себя чувствуешь? — спросила я. — Должен бы уже поправиться.
— Хорошо, — он повел плечом, словно отметая лишние вопросы. Придвинул к себе миску.
И я ушла.