— Сны помнишь? — вопросом на вопрос отозвалась бабушка.
Я вздрогнула. Бабушка кивнула:
— Помнишь. Для того и затевалось. Ты прости, девонька… Отвар-то и впрямь, чтоб спала, но еще — для яркости снов, а наговор на нем — чтоб не забылись те сны поутру, не развеялись вместе с тьмою ночной. Вот приедет молодой барон, да попробуем разобраться вместе, что снится вам…
— Ты что, — едва не подавилась я, — ему тоже
— Нет, — бабуля хмыкнула чуть слышно, — зачем? Он своей земле хозяин и защитник, это посильнее наговоров будет. Ты лицо его вспомни — небось ни одной ночи с тех пор не спал спокойно…
А и верно, вид у Анегарда… ой, спохватилась я, а сама-то? После такой ночки…
Каша не полезла в горло. Я бросила ложку, вскочила. Заглянула в ведро с водой, ловя смутное отражение.
О-ёй… бледная, как поганка… и страшная, наверное, как мертвяк!
— Сьюз! — бабуля смотрела сердито. — Не дури! Перед кем прихорашиваться собралась? Сама вчера говорила…
Я едва сдержала слезы: если парень не для тебя, разве это повод показываться ему уродиной? Повернулась ответить, но тут радостно залаял Рэнси, завилял хвостом.
— Эгей, дома ли хозяюшки?
Я закусила губу и убежала к себе. Хоть успокоиться.
Когда вышла, Анегард сидел за столом, снова, как и вчера, баюкая в руках кружку с квасом. Мою недоеденную кашу бабушка убрала — что ж, и на том спасибо! Они замолчали при моем появлении, и я спросила едко:
— Не помешаю?
— Тебя ждем, — коротко ответил Анегард. Бабушка сердито поджала губы.
Ладно, сказала я себе, бабуля права: все равно он на тебя и не смотрит. И хорошо. А то ишь, возомнила…
Я и села не напротив — чуть сбоку. Он — воин! — отслеживал окно и двери, вот и прикинула, где под взгляд не попадусь. Не больно-то и хотелось!
— Рассказывай, — велела бабушка, — что из снов помнишь.
Я пожала плечами. Ответила коротко:
— Смерть.