Трейт сверлил меня не обещавшим ничего хорошего взглядом и едва ли не прошипел:
— Я вас, леди Рейвен, никуда не отпускал.
Что ж, прекрасно. Я смиренно сложила ладони и устремила на первого криминалиста взгляд столь же безмятежный, как лазурное небо над пшеничными полями в ясный летний день.
— Во-первых, если вы еще раз заговорите со мной в подобном тоне, вы будете уволены за суровое нарушение дисциплины и субординации. Вы, может быть, и леди, но здесь, в департаменте, имеет значение только занимаемая вами должность. Ясно?
— Да, господин Трейт, — пропела я ангельским голосом дебютантки.
— А во-вторых, вы проделали хорошую работу.
Очередное издевательски-кроткое «да, господин Трейт» застряло в горле, и я закашлялась. Криминалист хладнокровно дождался, пока я отдышусь, и продолжил:
— Только ради всего святого, не переспрашивайте. Я не собираюсь это повторять только для того, чтобы ублажить ваш слух и самолюбие. Я это сообщаю вам потому, что господин Престон все же не полностью проигнорировал мое прошение. В день рейда и в последующие за ним несколько ночей количество патрулей на улицах города будет увеличено втрое. К полиции подключится Карванонский полк. К патрулям так же присоединятся маги департамента и некоторые из свободно практикующих.
— Благодарю вас, — произнесла я вполне искренне.
— Не стоит. Я выполнял то, что требует моя должность. Как и вы. И вот теперь — всего доброго, леди Рейвен.
Трейт опустил глаза, взял чистый лист, обмакнул ручку в чернила и принялся что-то писать, уже не обращая на меня ни малейшего внимания.
Я лежала на кровати с холодной тряпкой на лбу и не могла спать, несмотря на то что часы не так давно пробили уже три ночи. Мутило, и печать зудела так, что хотелось ее выцарапать.
Начало рейда никто из запечатанных уж точно не пропустил. Такого бешенства магических потоков столица не наблюдала уже давно. Одно радовало — хотя бы запахи досюда не долетали, а то я, наверное, и без всяких усиливающих артефактов сошла бы с ума, несмотря на все способности к контролю состояния. Боюсь даже представить, что творится с теми, кто находится ближе к эпицентру.
Я сдернула тряпку, встала, вышла в ванную комнату и склонилась над умывальником. Плеснула себе в лицо холодной воды.
Не полегчало. Чертова облава!
Я уже собиралась вернуться обратно в кровать, как дом содрогнулся от оглушительного стука в дверь.
На лестничную площадку я высунулась первой. Из комнаты родителей донеслись недоуменные восклицания, а стук повторился — здесь еще громче, с добавлением отчетливого:
— Леди Рейвен, откройте! Департамент по контролю применения магии!
Скрипнув, отворилась дверь родителей, и вышел отец — взъерошенный, сонный, в распахнутом халате. Он прошел мимо меня, бормоча под нос что-то очень похожее на проклятия, и, перегнувшись через перила, я увидела, как он открывает дверь и морщится от света фонарей в руках негаданных ночных посетителей.
— Какого черта, господа? — весьма дипломатично и крайне великосветски поинтересовался папенька.