— Я попробую. Не думай об этом. Лучше вообще ни о чем не думай, пока не поправишься.
В ногу вдруг впились мелкие коготки, я сдавленно шикнула, но подарок Кьера уже вскарабкался мне на колени, с чувством потоптался на них, смачно зевнул, демонстрируя мелкие острые зубки, и, свернувшись клубком, громко замурлыкал.
Тоже мне, семейная идиллия.
Сердце вдруг кольнуло иголочкой страха — а вдруг его таинственный план не удастся? А вдруг короля не получится переубедить — что тогда?
Но задать этот вопрос я не осмелилась. Кьер просил верить ему, и я верила, просто… так не бывает! Со мной так не бывает. Чтобы счастье просто пришло и свалилось в руки — или, там, вломилось в окно, не суть!
Я никогда его не ждала, а теперь отчаянно боялась потерять.
Кьер поглаживал мою спину, пристроив подбородок на макушке, я чесала за ухом пушистому комку на коленях и, кажется, даже начала придремывать от разливающегося под кожей умиротворения, но тут вспомнила об еще одном вопросе.
— О чем вы беседовали с отцом?
— О тебе, конечно. Я же волновался!
— И только?
— Почему и только? Очень волновался!
Я фыркнула и куснула молчуна за шею.
— Умру от любопытства — будешь знать!
— Не умрешь. — Кьер провел ладонью по моей щеке, обхватил за шею и заставил отклониться, чтобы посмотреть в глаза. — Ты все узнаешь уже очень скоро. Потерпи, ладно, маленькая леди-дознаватель?
Я только опустила ресницы. Ладно. Терпение — это, говорят, добродетель…
К моему величайшему сожалению, засиживаться (и залеживаться…) Кьер не стал. Я, конечно, поворчала на тему того, что последнее время все только и рады от меня избавиться, прикрываясь необходимостью предоставить мне отдых, но скрепя сердце проводила герцога до… окна.
И он уже почти скрылся в тени садовых деревьев, когда я спохватилась, что уже второй раз забываю кое-что очень важное.
— Кьер! — отчаянным шепотом крикнула я в ночную темноту.
Герцог замер, вскинул голову.
— Я тебя люблю.