— Так то женщинам! А она — старая дева. У них котята, я узнавал.
Я только злобно прищурилась. Ах, мстишь! Ну мы посмотрим, чья месть будет страшнее. Я-то знаю, где у тебя лежат сапоги…
Спустя два часа я уже была возле здания департамента. Левое крыло его украшали леса, а привычный бульварный шум теперь разбавляли зычные голоса рабочих. На том месте, куда выходили окна криминалистического отдела, вообще в стене зияла дыра.
— Леди Рейвен, — вахтер на входе приподнялся. — Рад видеть вас в добром здравии.
— Благодарю. А…
— Ваш отдел на второй этаж временно перенесли, пока идут работы. Как подниметесь — направо и до конца коридора.
Я поблагодарила повторно и направилась на второй этаж.
— Леди Эрилин? — в один голос удивились коллеги, стоило мне толкнуть указанную дверь.
Они все, кроме Свена и Ричи, были здесь — в небольшом, по сравнению с несколькими комнатами отдела, помещении, заставленном коробками, судя по всему, с тем, что уцелело при нападении.
Я улыбнулась всем сразу, но прежде чем кто-то успел задать хоть один вопрос, перевела взгляд на господина Трейта, сидящего в углу за единственным свободным столом. Левая рука у первого криминалиста покоилась в перевязи, а на лице царило по обыкновению мрачное выражение.
— Мне нужно поговорить с вами.
— Похвальное трудовое рвение, леди Рейвен, но, по моим сведениям, вы не можете быть допущены до работы еще как минимум неделю.
Я пересекла кабинет и села на любезно подставленный алхимиком стул. Трейт открыл рот, но я его перебила:
— Живодер — это целитель с неправильно поставленной печатью. Дефект печати повлек за собой изменения в психике, из-за которых он и убивает. А провоцируют убийства крупные колебания магического фона, поэтому жизненно необходимо, чтобы вы убедили исполняющего обязанности главы департамента отложить рейд-зачистку. Вмешательство такого масштаба в столичный фон может толкнуть Живодера не на одно, а на массовые убийства.
Я произнесла все это четко, раздельно, бесстрастно, чувствуя в то же время, как внутри все звенит от напряжения. Что я делаю? Сама, по доброй воле отдаю все свои наработки Трейту, и он может делать с ними что хочет, приписать кому угодно, и — до свиданья, леди. Но я просто не могла поступить иначе, другого способа отсрочить облаву я не видела. Раз Кьер сказал, что он не может использовать то, что я узнала, поскольку моя версия не является официальной версией отдела, значит, надо сделать ее официальной версией отдела.
— Так… — медленно произнес первый криминалист, а остальные, кажется, даже перестали дышать.
Признаться, я думала, что он с ходу возмутится, бросит что-то вроде «Что за ерунду вы городите, женщина?» — и придется долго и утомительно пытаться до него достучаться, но нет. Господин Трейт свел руки в замок и повторил:
— Так… — и, выдержав еще одну недолгую паузу, добавил: — Я вас слушаю, леди Рейвен.
Сглотнув пересохшим горлом и с усилием разжав вцепившиеся в юбку пальцы, я начала рассказывать. Про случайно просмотренную папку с архивным делом, про визит к старухе-ведьме, про поиск сведений о печатях и их создателе, про то, что рассказал профессор Дин, про визиты к артефакторам, на черный рынок и про письма, разосланные во все магические школы и университеты как нашей страны, так и соседней.
— Он должен быть среди тех, кто по каким-то причинам прекратил обучение, — проговорила я, остро чувствуя на себе взгляды всех присутствующих. — У него однозначно хорошо поставлена рука, а целителей не обучают индивидуально. Поэтому он просто обязан быть в одном из тех ответов, которые придут. Теперь, когда есть артефакт, а господин Гейл видел следы убийцы, достаточно будет просто нанести с ним визит подозреваемому, чтобы выяснить, он это или нет. Нам нужно совсем немного времени. Отложить рейд — и тогда есть шанс, что от руки Живодера больше никто не умрет.