Она замолчала, и в комнате стало тихо. Сигрун разглядывала Кайсу так пристально, что Кайса почти смутилась, но вместо этого взяла еще два пирожка. Один — себе, второй подала Брангарду.
— Бран, милый, принеси нам кувшинчик ягодного отвара, — сказала, наконец, Сигрун, не глядя на сына.
Умница Брангард молча вышел, и Кайса с интересом подняла брови.
— Я надеюсь, ты его очень любишь, — сказала, еще помолчав, Волчица. — Это единственное, за что я прощу подобную наглость.
— Если б я его не любила, — сообщила Кайса, — я бы от вас держалась подальше, чем от лишайного зайца. Так что можете даже не сомневаться.
— Так уверена, что клан удержишь? — усмехнулась Сигрун. — Когда меня не будет.
— Нет, — равнодушно сказала Кайса. — Клан удержит мой муж, а потом — мои дети, если Луна будет милостива. А я просто буду рядом. Я же на самом деле милая и пушистая, честно-честно.
— Я заметила, — кивнула Сигрун и тяжело-претяжело вздохнула. — Невестка — Белка! Ну что ж, зато ни у кого такой нет. Особая милость Луны, так и будем всем говорить. Добро пожаловать в клан, доченька.
— Спасибо, матушка, — ответила кивком Кайса и не удержалась: — Я знала, что поладим, мы ведь обе такие милые и пушистые.
Повернулась к двери и позвала:
— Бран, заходи! Все хорошо, никто никого не съел!
— Но если дети родятся Белками… — снова вздохнула уже обреченно Сигрун.
— То я на месте Медведей научился бы оборачиваться в кротов, — заметил, входя, Брангард.
Наклонился и поцеловал в щеку матушку, потом — Кайсу. И спокойно закончил:
— Как же я вас люблю обеих. И поэтому жить мы все будем долго, дружно и замечательно!